Теперь село могло спать спокойно. Волчёнок выдался на славу послушным и люди перестали бояться ходить мимо избы пришлого человека. Многие даже заглядывали к Илье, восхищаясь диковинкой. А волчёнок умел удивлять. Проворство Сайкана было частью его характера. Сгорая от детского любопытства или потеряв игрушку-погремушку, он мог облазить все тесные углы и заглянуть в любые дверцы. Делал это он очень быстро и мастерски. Его погоня за собственным хвостом потешала хозяина и даже Джека, который считал подобные проделки пустым ребячеством.
В тот светлый январский день Илья с утра подготовил лыжи, проверил ружьё, запасся патронами и собрал рюкзак со скромным набором съестного. Оглашать священную тишину убийственными выстрелами охотник на сей раз не собирался. Предстояла лишь мирная прогулка, чтобы дать животным выплеснуть прыть. В лес без ружья Илья не ходил – на то он и лес, что скрывает в себе опасности и непредвиденные встречи. Накормив досыта Джека и Сайкана, Илья с ними вышел из сумрачных сеней на ярчайший кристаллический свет. Резкая боль на миг потупила взор. Спустя минуту глаза привыкли к снежным блёсткам, и человек двинулся в путь.
Первая зима в жизни волчёнка! Никогда не сотрётся в памяти хозяина тот момент, когда морозным ноябрьским утром Сайкан вместо привычной чёрной земли выбежал на колючую порошу. Испуг, удивление, недоумение, всплеск ярости к неизвестному явлению, осторожная проба на вкус – то немногое из забавного, что испытал подрастающий малыш в ту минуту. Снег пришёлся по душе. Поёрзать в белых кристаллах, жмурясь под искрящимся светом – чем не благодать?!
Скрипучие лыжи легко скользили по белой глади, разметая снежную пыль. Джек и Сайкан весело барахтались в сугробах, но от хозяина не отставали. Привязанность волка к человеку не давала ему бежать. Насчёт этого Илья был спокоен.
В лесу царила одухотворённая идиллия. Колкий морозец не испугал ватагу мелких пернатых, млеющих на заиндевелой черёмухе. Их крошечные пушистые тельца вкушали ленивую истому после обеда. Разгадка птичьей трапезы тут же: снег сплошь усыпан коричневыми оболочками семян. Не мешая мирной гармонии, Илья бесшумно отошёл. Лыжи зашелестели к кедровой пади, таившей в себе нелепые мифы из прошлого.
Пожалуй, не стоит рассказывать несуразных историй, собранных на бабьей скамейке. Опишим лишь то, что относится к данному повествованию.