– Ну как бы тоже… под списание. Сам виноват, от него синькой несло за километр.
– Понятно. Тачку поймаем или как?
– Зачем тачку? – удивился Полубояров и достал телефон. – Петровский? Что да? Х… на, опять спишь на дежурстве? Записывай адрес, диктую, и машину через десять минут. Понял? Выполняй. Бегом!
Мезенцев, морщась от боли в голове, захохотал, в который раз впечатленный способностью Полубоярова общаться с людьми.
– Вот ведь олень, – убрав телефон в карман развел тот руками. – Пока не пнешь, не полетит. А то, что ржешь – это хорошо. Жмуры обычно не ржут.
Ирка, как обычно заехала в субботу. Муж ходил с мужиками в баню, а она ходила к Мезенцеву.
– Ты в порядке? – спросила она стягивая через голову платье и поймав взгляд Мезенцева, наблюдавшего как светло-зеленое облачко кружится вокруг щиколотки Ирки, поднимаясь к её колену, а затем к тому самому треугольнику, что в свое время привел к жестокой Троянской войне. Нижнее бельё она никогда принципиально не носила.
Прежнего, весьма изобретательного и по-стахановски ударного секса не получилось. Его вообще не получилось. Наверное никогда ещё люди, может со времен Адама и Евы, не страдали так от неспособности одного тела взаимодействовать с другим. Которое природа наделила очень соблазнительными выпуклостями и отверстиями, призывно влажнеющими при прикосновениях, но …. в этот раз недоступными.
– Да что с тобой? – Ирка, провозившись с Мезенцевым десять минут и поняв, что приехала зря, закурила и посмотрела на него с тем самым выражением, с каким смотрят на раковых больных. – Может надо как то не так?
– Ир, не в этот раз. Извини.
– А чего я тогда подрывалась? – зло выдохнула она, вскакивая с постели.
Мезенцев с тоской проследил за её стройными ногами, колыхнувшимися тяжелыми грудями и ему захотелось заплакать увидев, как посреди их ложбинки опять заползает чертово зеленоватое облачко.
Оно не то чтобы его сильно раздражало, но когда в привычное мировосприятие влезают ещё какие-то непонятные фрагменты, это не сильно радует. Как не радует запойного алкоголика сидящий перед ним на столе черт с высунутым языком или смотрящий из стены или с потолка незнакомец. Вроде и не мешают радоваться жизни, но без них было бы спокойнее и привычнее. Как-то раз Тычков рассказывал, что во время одного запоя за его спиной встал танк от которого он хотел убежать но не смог – отказали ноги. Мезенцев и Полубояров тогда посмеялись, но теперь постоянно плывущие зеленые облачка не вызывали у Мезенцева даже тени улыбки.