– Вопрос в том, кто дал ей револьвер, и кто довел ее до такого состояния.
– А заодно – кто позаботился, чтобы обвиняемую вместо изолятора отправили в дорогую клинику, – парировал Арцыбашев.
Софья Петровна издала грустный, болезненный вздох.
– Но ведь раньше не было такого! – почти плача, воскликнула она. – Ведь вы же вначале любили друг друга!
– А помнишь, как ты говорила, что я не сойдусь с Анной? – спросил Арцыбашев. – Ты сама не очень радела за наш брак.
– Помню. Но потом решила, что ошиблась. Я увидела, что вы полюбили друг друга.
– А любовь давно прошла, – Арцыбашев развел руками, показывая пустые ладони. – Если вообще была. Любовь – это теперь Шаляпина, Мохова, Тарасова…
– Артистки и балерины?.. О боже, Саша!
– Что?
– Они же настоящие фурии!
– Не скажи, мама, – Арцыбашев приятно улыбнулся, вспоминая вчерашнюю ночь. – Тарасова только корчит из себя такую, а в постели она сущая овечка…
– Я не хочу слушать эту грязь! – с отвращением предупредила Софья Петровна.
– Прости, мама. Просто она – не Анна. Она – страсть, жизнь, молодость.
– Так ведь и ты еще не стар, Саша. Тебе всего тридцать четыре!
– И все же, я на пятнадцать лет старше, чем был тогда, – с легкой тоской подметил он.
Их разговор прервался сам собой. В столовую пришла Ника, и Софья Петровна все свое внимание перенесла на внучку.
Арцыбашев, сухо попрощавшись, поехал на работу. От дома до клиники – каких-то пять минут езды, но доктор попросил ехать помедленнее – ему было необходимо разобраться в разворошенных мыслях.
«О многом не поговорили, – думал он, почти не глядя на ползущие мимо дома. – Жаль, опять разговор к женам и семьям свелся. Будто обсуждать больше нечего».
Он еще многое мог сказать по поводу отца Анны – полуграмотного мещанина, из приказчиков пробившегося к верхам торговой компании. Для этого надо было всего-навсего соблазнить дочь владельца и обрюхатить ее по-быстрому. Арцыбашев дал короткое и ясное наставление управляющему – если Антонов решит появиться в доме, спустить его со ступенек.
«Коммерсант хренов. Ничего, кроме скопища мелких лавок и доли в банке, который по швам разлетится, едва здесь грянет…»
Арцыбашев вспомнил последние газеты, попадавшие ему в руки, и криво усмехнулся. Везде одно и то же – осажденный со всех сторон Порт-Артур, мужественные защитники Дальнего Востока, которым на выручку тут, в Кронштадте, уже снаряжают целую флотилию. Номер с фотографией Рожественского на главной странице он скомкал и сразу бросил в камин.