– Это была твоя магия? – Красноокий резко развернулся в сторону Энея.
– Тебя воскресил я, – отозвался Никостэрион с другой стороны пещеры. Он смотрел перед собой в одну точку и слегка покачивался из стороны в сторону.
Красноокий развернулся и подлетел к нему.
– А куда делся Ведамир? – прошептала Яся Энею.
– Кажется, он сбежал, едва показался Красноокий.
– Трус.
– Что ты, он просто печется о благополучии Иксарда. Случись с ним что-то, жители останутся без великого защитника.
– Не время острить.
Красноокий встал напротив Никостэриона. На фоне мага, лицо которого так ясно отражало все его эмоции, облик бога казался до жути неестественным – слишком правильные черты, словно выточенные из камня и не выражающие никаких чувств. Образ Красноокого источал такой же хлад, как и мраморное изваяние.
– Для чего ты воскресил меня? – Красноокий занес руку над головой Никостэриона, словно собирался наложить заклинание.
– Не ты был мне нужен.
Никостэрион по-прежнему отрешенно смотрел чуть в сторону, не удостаивая бога даже взглядом. Он выглядел так, словно смерть от руки Красноокого стала бы для него высшим благом. В эту секунду он и впрямь не хотел больше жить.
– Я желал вернуть дочь, – продолжал Никостэрион. – Не мог поверить, что зеркало способно воскресить лишь одного из богов.
– Заявлять подобное смотря в глаза смерти не очень разумно.
– Теперь мне плевать – жить, или умереть.
Никостэрион поднял на Красноокого глаза, заполненные слезами.
– И именно поэтому я сохраню тебе жизнь – смерть была бы наилучшим исходом. Но тебе полагается страдать, и поэтому жизнь продолжит биться в твоей груди, вырываясь наружу, словно птица, загнанная в клетку.
Красноокий посмотрел по сторонам, словно хотел навсегда оставить в памяти воспоминания об этом месте, развернулся к выходу, поднялся над землей и вылетел прочь из пещеры. Он взмахнул рукой, и проем в стене, отделявший пещеру от прохода, завалило булыжниками. Яся, Эней и Никостэрион оказались на какое-то время замурованы в каменном склепе.
Бог покинул душную пещеру, напомнившую ему о склепе, и оказался на воздухе. Он вдохнул полной грудью и на мгновение закрыл глаза.
– В небытие я успел забыть, как прекрасно ночное небо, освещенное огнями надвигающейся битвы.
Красноокий поднялся над землей и, пробираясь сквозь толпу, охваченную паникой, устремился к воротам. Магический барьер, сооруженный Ясей и Энеем, он разрушил взмахом руки. В Шард тут же устремились горящие стрелы, прежде разбивавшиеся о незримое препятствие.