Растекаясь, как утренний луч,
Вытираясь, как кожаный плащ,
Я прячусь.
Меня дождь расколол на куски,
От меня отказалась весна,
Мне мои шаровары – узки,
Мне моя оболочка – тесна.
Я прячусь.
1998
Тебе бы спать спокойно до рассвета,
Глотать слюну и наслаждаться сном.
Тебе бы просто ждать спокойно лета,
Жить как ленивый зверь в раю лесном,
А ты – мертва!
Твоя звезда – слепая и глухая,
Твой верный муж уехал на Тибет,
Твои друзья .бутся и бухают,
Твои враги сожрали твой обед.
А ты – мертва!
И ты лежишь, как курица на блюде.
Тебе не надо думать на тот счет,
Как дальше жить и что же скажут люди,
Куда пойти и с кем пропить расчет.
Ведь ты мертва.
Горит свеча, струится дым кальяна,
Перед окном мелькает лабудень,
А за стеной играет фортепьяно,
На кухне свет горит который день!
А ты – мертва.
1998
Сколько ей лет?
Прямые волоса,
Сама боса,
А на плечах тулуп,
Бледна, как труп,
Тугие пояса,
Стоит краса
Да смотрит искоса.
Как ее звать?
Она всегда молчит.
В глазах лучи
И муть речного дна.
Везде одна,
В кольце своих кручин.
В густой ночи
Тревожный пульс стучит.
Где ее дом?
Ей не уснуть нигде.
В сырой воде
Лик гордый онемел,
Как жесткий мел,
Как голос в проводе,
Как конь в узде,
Как ветер в городе.
Сколько ей лет?
Она всегда молчит.
осень 2000
Ты словно встал
У ветра на пути.
Ты так хотел,
Но не сумел меня сберечь.
И я была готова
Всё топтать, и жечь,
И разнести…
Но день опять вернется к нам!
День опять вернется к нам…
Мои слова
Сожгут сухую тишь.
Меня тебе
Покажут зеркала.
Смотри, я здесь,
Я всё-таки пришла,
А ты молчишь…
Но день опять вернется к нам!
День опять вернется к нам…
Скажи, что наш огонь
Не перестал гореть!
И мы с тобой
Не так уж далеки.
Мое желанье –
ощутить тепло твоей руки
И умереть!
Пусть день опять вернется к нам!
День опять вернется к нам…
Я больше не желаю
Злиться и рыдать.
И снова путаться
В петле избитых фраз.
Всё просто: быть в разлуке –
Это не для нас.
Я буду ждать.
И день опять вернется к нам.
День опять вернется к нам…
2000
На губах застывает соль,
Ветер в небе пылинку кружит.
Белка верит в свое колесо,
Белка знает, куда бежит.
Тонкий шрам на морозе засох,
Но по-прежнему жгуч и горяч.