– Нет, пожалуйста! – зашептал Варди.
Веревка медленно тянула его назад к лестнице. Фигура в черном как и прежде молча наблюдала за ним. Конец веревки был перекинут через перила на втором этаже и неведомой силой мысли держался в воздухе.
Варди непреодолимо тянуло за шею к лестнице. Воздух сперло из легких и он не мог свободно вздохнуть, только хрипел и хватался руками за веревку. Через мгновение он уперся спиной в стену лестницы и в его поле зрения попала фигура в черном. Рукой она совершала какие-то движения, отчего веревка на шее Варди стягивалась. Натяжение было невыносимым, в глазах Варди темнело, в горле была боль, а легкие жгло пожаром. Человек в балахоне подошел к нему и встал напротив. Варди знал, что за чернотой балахона ничего нет, только лишь пугающая тьма.
Его мучитель достал кинжал, острое лезвие которого сверкнуло, несмотря на темноту помещения…
История о том, как я узнала свое истинное предназначение, началась в день годовщины смерти моего брата. Мы с моей матерью и сестрами отправились на Энсомское кладбище, чтобы возложить цветы на могилу Варди. Моего брата Варди, того брата, призрак которого я видела весь последующий год после его смерти.
Мне никогда не нравились кладбища, особенно ранней весной, которой было до лампочки, какой сегодня день: тридцатое апреля или десятое мая, поскольку в воздухе все еще присутствовали прохлада и низкая температура.
Сама суть посещения мертвых на кладбище мне всегда казалась жуткой затеей. И я, честно говоря, не понимала других подростков, которых так сюда манило. В коридорах школы изредка проскальзывало: «Эй, а может рвануть на кладбище вечерком?!» Чего они все пытались здесь найти? Не закопанный труп, лежащий в гробовой яме? Или прилив адреналина в крови, когда смотритель гонится за ними с ружьем?
Вива, что шла впереди, как и во все посещения кладбища за этот год, сделалась тихой и задумчивой. На ней сегодня вся одежда была черной, словно мы не посещаем Варди, а снова пришли на его похороны. Ее длинные каштановые волосы развевал ветер, и я, следуя за ней, была заворожена этим зрелищем. Ветер трепал пряди волос, завязывал их в маленькие узелки и подкидывал вверх.
Мама очень горевала после смерти Варди. Хотя нам всем было нелегко, в особенности мне. Она то и дело плакала, задвигая все свои дела в глубокий ящик. Не удивительно, что половина работы в сувенирной лавке обрушилась на мои хрупкие плечи, несмотря на двух старших сестер, которые, к слову, шли позади меня и о чем-то перешептывались. Я обернулась, чтобы получше расслышать, о чем говорят Анника – будущий врач, и Вендела – официантка в «Слезах ангела». Но девочки смолкли. Обычно такое происходит, когда говорят о тебе.