Юношу до сих пор бросало в дрожь от крика, который разносился из амбара посреди той памятной ночи. Жуткие мысли вгрызались в сознание, но быстро истлевали на фоне запаха похлёбки.
– Алгон, еда гот-ва. Поешь пер-д дорогой. Слыш-ла я, вы с Графом в дор-гу отправляет-сь, – невнятно проговорила Херга.
Всё тот же недуг, что лишил её вкусовых ощущений, нарушил и речь.
«Алгон, – вспомнил юноша. – Так меня звали несколько месяцев назад».
Три месяца назад он был неприметным воришкой, коротавшим свой век в небольшом рыбацком городке, название которого теперь не хотелось и вспоминать. Этот город был страшным сном, а всё что случилось после…
Пережитое за три месяца подарило столько опыта, сколько юноша не получил бы за всю свою жизнь в родном краю.
Перед глазами ещё стоял образ воина в чёрной броне с такого же цвета мечом. Граф позже рассказал, что этот мужчина был умелым королевским ловчим – куда опаснее охотников на воров. Быть может, не сумей они скрыться за странным ущельем, тело самого Алгона сейчас висело бы под дубом, и его моча стекала по ноге, орошая осеннюю листву. Но юноша не боялся, он больше не знал страха в том виде, в котором его испытывают обычные люди. Путешествие с Графом привело его к осознанию сути смерти и необходимости её принятия.
В глубинах Борига юноша столкнулся с ужасом собственной кончины, но эти воспоминания были слишком свежими и обжигающими, чтобы тревожить их в такой момент. Нынче его смущали собственные сомнения; вспоминая, как дергается повешенная женщина, он жалел, что не присоединился к насильникам. Осознание этого – вот что казалось действительно страшным.
Зачерпнув похлёбки и пригубив, он почувствовал, как горят щёки. Поутру его желудок вновь будет болеть от обилия приправ.
«Пора собираться», – подумал он, спешно глотая непомерно острую еду.
«И в дальний путь по новой жизни».
Уже через час они с Графом покинули странную деревню. Кони мёртвых наёмников подозрительно принюхивались к новым хозяевам, но достаточно быстро привыкли. Мешки были забиты провиантом, фляги наполнены водой и горячительными напитками для особенно холодных ночей, а мысли стремились вперёд, обгоняя путников и не давая времени на отдых.
Лишь наёмники – женщина и двое мужчин – провожали их омертвевшим взглядом.
«И поделом», – думал юноша.