– Куда торопишься, добрый молодец? – густым басом поинтересовался мухомор.
– Я с Ярилой тут… За цветком папоротника, – пролепетал Ваня. «Грибы, это всё грибы. А этот, видать, у них главный», – пронеслось у него в голове.
– А здороваться тебя не учили?
– Добрый вечер… То есть доброй ночи, господин мухомор. То есть Ваше Грибное Величество, – Ваня прямо старался, чтобы получилось пораболепнее. Лесть всякий любит. Даже мухомор. Что он, не человек, что ли?
Гигантский гриб засмеялся, шляпка затряслась, а ножка ходуном заходила.
– Величеством ещё не величали. Ну раз ты с вежеством, да ещё и смелый такой (до сих пор порты, я смотрю, сухие), то проходи. Только ты не туда идёшь. Тебе вооон туда надо, – выдал мухомор, отсмеявшись.
Он кивал шляпкой в сторону, куда Ване совсем не по сердцу было идти. Чего это он? И тут в голове студента, где чего только не было, всплыли смутные воспоминания с лекций по фольклору. Да это же не просто гриб, а сам леший, хозяин леса. Хочет, чтобы путник заблудился, да так тут и остался. В числе его подданных. Ну вот уж нет!
– Благодарю тебя… то есть Вас, Ваше Грибное Величество! С превеликим удовольствием пойду куда скажете! – громко произнёс Ваня и повернул туда, куда указывал леший, с твёрдым намерением вернуться на прежний курс, как только мухомор скроется с глаз, обманутый его покорностью.
Однако гигантский гриб и не думал исчезать. Ваня затылком чувствовал, что тот стоит и смотрит. Чем смотрит – это вопрос, конечно. Однако смотрит, это точно. «Ну, навигатор, меняй курс. Вернуться вряд ли получится», – подумал Ваня. Но сердце на этот раз молчало. Оставалось идти в заданном направлении. Скоро Ваня совсем перестал ориентироваться в этом странном лесу. Хорошо, что лёгкий ветерок вскоре донёс до него запах, который безошибочно можно было определить как речной. Или озёрный. Вода, в общем, рядом была. И кто-то живой. По крайней мере, неподалёку серебряным колокольчиком раздавался смех. Ваня поспешил на этот звук – и увидел удивительной красоты блондинку, которая сидела на низко склонившемся к воде стволе плакучей ивы. Он даже засмущался сначала: прикрывали грудь девушки только распущенные волосы. Для русалок в славянской мифологии всякие там ракушки на интересных местах не предусмотрены. Как, кстати, и хвост. Это её естественный вид, так сказать, а что естественно, то не постыдно. И чего она смеётся так?