Вот что мне удалось узнать, даже не узнать, а, скорее, выудить, вытащить на свет из потаённых уголков памяти моей умирающей двоюродной бабки в самом конце Хрущёвской оттепели, когда терять ей было уже нечего, да и атмосфера в стране стала немного менее напряжённой:
«Жили мы хорошо, весело жили. Особенных богатств ни у нашей семьи, ни у родичей деда твоего не было. Титул был, усадьба была, земли немного, но ты не думай, что будничная жизнь наша была похожа на бал из романа Льва Николаевича «Война и мир». Нет, времена были уже совсем не те, война, в стране настроения тяжёлые, смутные, смерть и нищета кругом. Конечно, нашего маленького мирка это всё касалось не так часто и не так сильно, да и мы ещё совсем девчонками были, не понимали и не замечали многого. Когда отец в феврале 1917-го рассказал нам об отречении Николая и появлении некоего Временного правительства мы, конечно, испугались, как так, без царя Россия жить будет, да и только. Никто тогда и представить не мог, что через восемь месяцев грянет Октябрь, а еще через год мы останемся не то что без титула или земли, а вовсе без дома и шансов на дальнейшую нормальную жизнь.
Октябрьскую революцию в нашей глуши народные массы встретили, конечно же, радостно, но усадьбы не жгли, дома не грабили, ни на кого не нападали – не за что им было на деда твоего обиду держать. Был он человеком прогрессивным, не жадным и, что самое главное, до чужих болей чутким – то в больницу поможет определить роженицу с осложнениями, то для местных ребятишек на свои деньги откроет что-то вроде школы прямо в нашем доме.
Но то местные. К середине 1918-го года добрались до наших краёв революционеры столичные, властью наделенные, до чужого добра ненасытные, сердцем жестокие. Главным был у них какой-то весь перекошенный и поминутно по-звериному скалившийся «товарищ Т.». Так мы и не узнали, чем же так провинились перед новой властью наш дед и отец, но только их сразу арестовали по какому-то надуманному предлогу, а нам дали 24 часа на то, чтобы освободить дом. Теперь, спустя годы, мне кажется, что вся эта операция преследовала только одну цель – разграбить усадьбу и, заодно, доложить наверх о ещё двух арестованных контрреволюционерах. Думаю, их и не судил-то никто – вывезли в лес и расстреляли. Почему я так говорю? Потому что мы так и не смогли найти ни в одном архиве ничего о том, куда они пропали после ареста. Исчезли люди и все. И дела никому нет. Революция».