Царица, на минуту забыв о своих страданиях, с изумлением взглянула прямо в глаза колдуньи, не сумевшей скрыть своей злобы. Но Ифрита ответила ей таким взглядом, что она вздрогнула и отвела глаза. Затем, вздохнув, сказала:
– Ах, как я хотела бы родить ребенка, который когда-нибудь стал таким же красивым, как он!
В это время ее снова охватило удушье. Теперь она смогла только очень слабым голосом вымолвить:
– Так что же …
Ифрита догадалась, о чем она собиралась спросить, и теперь сама стала говорить за царицу:
– Ваше Величество, вы хотели спросить, "что же делать?" да?
Царица слабо кивнула головой.
– Тогда я сказала бы, что мне хватило бы и одного рыцаря в помощники, чтобы найти эти целебные цветы. Хотя я и не боюсь темноты, но, если бы рядом со мной был кто-нибудь еще, это помогло бы мне в поисках. Конечно, вы предложили бы мне Шамона, не правда?
Царица снова кивнула.
– А мне он не нравится, он груб и неряшлив. Потом вы спросили бы, тогда кого?
Удивленная прозорливостью колдуньи, царица еше раз кивнула:
Тут Ифрита выразительно показала на окно и сказала:
– Вон его, Албанера.
Царица напрягла последние силы и ответила почти шепотом:
– Иди, Ифрита. Скажешь моей служанке, что я приказала, чтобы он поехал c тобой. Она ему передаст.
При этих словах у Ифриты перехватило дух. Она быстро встала с места. От волнения ее грудь стала вздыматься и опускаться подобно кузнечному меху. Она достала своей веер и обмахиваясь, поспешно покинула царицу.
Ближе к ночи к лесу, росшему на отроге горы Хачен приближались два всадника. Это были Ифрита и Албанер. Хотя они всю дорогу не обменялись друг с другом ни словом, но с каждой минутой волнение Ифриты усиливалось. Не доскакав до опушки леса, ее лошадь внезапно встала на дыбы. Хотя Албанер и осмотрелся по сторонам, чтобы выяснить в чем дело, и по какой причине так испугалась лошадь, но ничего подозрительного вокруг не заметил. Они поехали дальше. Через некоторое время лошадь Ифрита опять встала на дыбы и скинула ее с себя. Ифрита, упав на землю спиной вниз, потеряла сознание.
Албанер быстро соскочил с коня. Наклонившись, он приподнял Ифриту под мышки и начал ее трясти.
Через некоторое время она открыла глаза и, совсем не торопясь высвободиться из его рук, спросила:
– О х, Албанер, где я? Что со мной было?… Что-то у меня болит голова.