Поначалу мы созванивались раз в неделю, чтобы обсудить, как продвигается работа. Со временем звонки стали чаще, о работе говорили все реже, а вскоре и вовсе заменили телефонные разговоры личными встречами. Он очень красиво за мной ухаживал и так проникновенно говорил о любви, что я сдалась. Мы встречались год, когда я поняла, что наконец-то нашла то, что искала. Мне не нужно колесить по миру в поисках своего места, больше не нужно гнаться за призрачным ощущением дома, ведь этот дом я могу создать сама вдвоем с Кириллом! И кто знает, возможно, однажды у нас появятся дети и, может быть, даже собака. Хотя нет, лучше кот…
Окрыленная этим открытием я поспешила поделиться своими чувствами с Кириллом, и неожиданно выяснилось, что такое развитие событий в его планы не входило. Его вполне устраивали наши встречи по вечерам после работы и редкие совместные выходные. Слова: «Милая, мы же просто развлекались» не шли у меня из головы. Видимо, при покупке билета на этот аттракцион меня забыли предупредить, что это все несерьезно и продолжения не будет.
И в тот момент, когда я пыталась осмыслить, что мои мечты о семье и счастье рухнули и ничего с этим уже поделать нельзя, раздался спасительный звонок от Петра Алексеевича, нотариуса моей бабки Клавдии. Он сообщил, что бабушка скончалась три месяца назад, и по завещанию я становлюсь единственной наследницей ее имущества. Разумеется, я назвала Петра Алексеевича мошенником, потому что была уверена в том, что Клавдия умерла задолго до моего рождения. На что нотариус любезно предложил отправить мне копии документов, дабы я убедилась в правдивости его слов.
Шок от осознания того, что всю жизнь меня обманывали собственные родители ненадолго заглушил боль от расставания с Кириллом. Но следом в голову полезли вопросы. Почему они так сделали? Что такого могло произойти, что заставило маму вычеркнуть Клавдию из жизни? И как вообще вышло, что у нее оказался мой номер телефона?
Поэтому я в очередной раз переезжаю, но на этот раз в деревню, где меня ждет старый полуразвалившийся дом и ворох семейных тайн.
Автобус резко остановился. Дверь с шумом распахнулась, и водитель лениво протянул: «Савино». На остановке никто больше не вышел, поэтому я оказалась одна на дороге, по обе стороны которой тянулись недавно распаханные поля.