– Да…, но не совсем. То есть, совсем непонятно, но я постараюсь…, со временем.
– Что именно? Понять? А что у тебя в школе…!? Забыл, ты учебник по физике очень редко пыталась раскрывать… Мда. Кстати, подлетаем к месту. И юноша наш припарковывается как раз. Скоро откроет створки, и мы с тобой пойдём выбирать зимнее. А то пингвины тебя уже заждались.
Молодой человек, сын ирландского друга Линн, вышел из автомобиля и направился в сторону своего магазина. Что-то заставило его резко обернуться. Лёгкое туманное облачко приблизилось к нему и растаяло в воздухе. По спине Дэниела пробежал холодок.
Картина 12
На съёмочной площадке в далёкой Австралии исполнитель главной роли, ирландский друг Линн, сидя в шезлонге, потягивал из маленького термоса свой секретный сбор. Он пребывал в прекрасном настроении и усиленно в мыслях повторял тот процесс, который ему предстояло осуществить перед камерой через несколько минут. Текст очень легко ложился на свои места, мозговые полочки и стеллажи ровными рядами и в нужной последовательности. Группа, наэлектризованная предстоящей работой, представляла собой нормальный, хорошо отмобилизованный механизм и казалось, что никто и ничто, не может помешать этой слаженной команде, осуществить задуманное сценаристом и режиссёром, и поэтому раздавшийся телефонный звонок прозвучал в полнейшей тишине как предвестник тревожной неожиданности. Как-то по-особому тренькнул аппарат и хотя мелодия известила Ирландца о том, что звонил его младший сын, звук какой-то особой тональностью навёл его на мысль, что вот сейчас, в данный момент, произойдёт что-то из ряда вон выходящее. Так и случилось.
– Папа, у меня тут в магазине какая-то чертовщина произошла. Прямо сейчас. Я только открылся, прошёлся по торговому залу, как… – он не успел договорить.
– Дэниел, посмотри на часы, сынок, внимательно. Утро здесь, в Сиднее. Я готовлюсь к съёмкам. У тебя далеко уже не утро.
– Папа, у нас девять утра. Ну и несколько минут ещё натикало.
– И у нас девять утра.
– Папа, ты здоров? С тобой всё в порядке?
– Да! Я в полном порядке! – прорычал папа.
– Папа, у меня здесь два привидения, одно-твоя… , в общем-Линн, а с ней Арманд Ассанте! Папа, я серьёзно говорю, это они. Ой, исчезли…, – раздались короткие гудки.
Ирландец резко подскочил вверх и вылил на себя содержимое термоса. Не почувствовав ожога от ливанувшего ему на бёдра горячего отвара он вскинул левую руку и вонзил взгляд в циферблат. Часы показывали начало десятого. Внезапно он ощутил на спине, между лопаток, лёгкий холодок. Затем по нему прошла чуть заметная дрожь. Термос полетел в сторону. Ирландец резкими длинными шагами направился в сторону ограждения, которое пресекало попытки приблизиться к группе киношников любопытным аборигенам и подойдя к этому своеобразному забору внезапно остановился, вперив свой взор в страусиные глаза. Блуждающего неподалёку страуса Эму, видимо, настолько привлёк кинопроцесс, что он бросил все свои занятия, в виде пробежек за самками и решил лично поучаствовать, пусть хоть в роли статиста, в процессе создания фильма. Человек и птица уставились друг на друга. Оторопевшие вначале члены съёмочной группы, завидев эту забавную картину, невольно заулыбались. И в самом деле, было от чего! Они, Ирландец и страус, были похожи. Во многом похожи. Ростом, взглядом, причёсками. Они оба стояли и смотрели друг на друга, глаза в глаза и невольно наводили всех видевших эту картину на мысль о том, что у каждого представителя Фауны на Планете Земля есть своя личная копия из мира: пернатых, меховых, чешуйчатых, скользких и тому подобное. В данном же случае это было стопроцентное попадание. Так они и стояли длительное время, глядя в окуляры противной стороны и не предпринимали никаких действий. Неожиданно в руке человека раздался резкий звук. Это вновь заговорил телефон. От неожиданности птица вздрогнула и совершила попытку атаки, то есть страус попытался нанести удар клювом в человеческий нос. Многолетняя практика в единоборствах не позволила Ирландцу пропустить удар. Более того, вспомнив все свои навыки боксёра (был же в своё время чемпионом среди юношей!) актёр, увернувшись от атаки, попытался провести левый боковой с последующим апперкотом правой. Птица видать обладала реакцией самого Роя Джонса – джуниора, потому как совершила своей шеей зигзагообразный манёвр. Кулаки Ирландца просвистели в воздухе и не нанесли оппоненту ни малейшего вреда. Члены съёмочной группы наблюдали весь этот процесс уже без улыбок. Их буквально срубил гомерический хохот. Некоторые валялись на траве, не в силах стоять и сотрясались в беззвучных конвульсиях. Ирландец поднёс руку к уху и вновь услышал голос Дэниела.