Очень сильные приступы были явлением самим по себе редким, однако подобного сегодняшнему не случалось ещё никогда. Ворина вопила во весь голос, рыдала с закрытыми глазами, билась в страшных судорогах, изо всех сил пытаясь отогнать от себя нечто, что ошарашило её во сне:
– Отойдите! Оставьте меня в покое, оставьте…
Волике хотелось крепко-крепко обнять сестру, прижать её к бешено колотившемуся сердцу и вытащить тем самым из проклятого сна, но она не могла. В подобных приступах Ворина не отличала своих от чужих, кошмар от реальности – тонкая грань между ними для неё становилась незримой. Всегда робкая и тихая девчушка могла ненароком ранить дорогих ей людей, даже не осознавая этого! Чудовищная пытка.
Подходить к сестре было опасно, поэтому Волика, прижав ноги к груди, примостилась у изголовья её кровати. Ворина дышала часто и тяжело, жадно глотала раскалившийся от натопленной печи воздух, пропитанный еловой смолой.
Смотреть на муки младшей сестры было страшно. При каждом возгласе, вырывавшемся из её груди, Волике хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось! Кошмары захлестнули юную Пернатую около полуночи, а время близилось уже к рассвету: голубые глаза приметили немногим посветлевшее небо в крохотном оконце.
– Не трогай их! – взревела Ворина, вскочив с места и размахнув руками. По бледным щекам девушки вновь заструились слёзы.
– Тише, милая, я здесь, – шептала Волика, с болью глядя на страдания младшей сестры, – я рядом… я спасу тебя, кто бы тебе там не угрожал!
Старшим всегда хочется защитить младших, да только не всегда от них что-то зависело. Тем больнее было Волике смотреть на приступ сестры и с ужасом осознавать свою позорную безысходность.
Наверное, Ворина видела во сне Кровавый лес – так подумалось её старшей сестре. Тот самый, который она однажды посетила в детстве, и откуда девушка так и не сумела окончательно выбраться. Частичка души Ворины продолжала блуждать средь могучих сосен и коварно расправивших свои пышные лапы елей в поисках желанного покоя, который ей было не суждено там отыскать.
При новом возгласе сестры Волика зажмурилась, ощущая на себе боль и страх, которые волнами опоясывали её сестру в тот момент. Вот бы у Волики был дар, который мог бы избавить Ворину от страданий! Но пока что она могла лишь беспомощно сидеть у расправленной постели, упрямо твердя утешения: