А тот, кто был обречён видеть это, закрывает лицо ладонями и сдавленно кричит.
* * *
От размашистого удара по щеке голова чуть не слетела с плеч. В ушах гудело от боли, шока и полного непонимания ‒ что, чёрт возьми, происходит?!
‒ Никита! ‒ ошеломлённый голос Дарьи.
Усиленно заморгав, я осмотрелся. Наша спальня. Темень, разбавленная тусклым ночным светильником в розетке. Я лежал в постели, держась за горящую щеку, а рядом сидела в белой ночнушке на тонких бретельках Дарья и с ужасом смотрела на меня.
‒ Что случилось? ‒ рискнул спросить я и сел.
‒ Я не могла тебя разбудить, ты стонал и бредил во сне! Никита, что с тобой?!
О как… Давненько меня не мучили такие кошмары. Точнее, никогда.
Пока я сидел истуканом и недоумённо хлопал глазами, вспоминая свой сон, Дарья присмотрелась ко мне и взволнованно спросила:
‒ Что тебе такого приснилось?
‒ Приснилось это… слишком адекватно сказано, ‒ пробормотал я, утёр пот со лба и пересказал свои ночные похождения.
Дарья пристально смотрела на меня, пока я не умолк, с минуту переваривала услышанное и наконец сказала:
‒ Это не мог быть просто сон. Ты видел нечто такое… что напрямую касается наших обязанностей, и в этом сне явно не был самим собой. То есть, чужими глазами смотрел чьи-то воспоминания.
Мысленно выдохнув, я вознегодовал:
‒ Но видения о мёртвых обычно приходят Антону! Почему сейчас это увидел я?
Она неопределённо покачала головой и пожала плечами.
‒ Если это типичный случай неупокоенного духа… Да, это должно было присниться ему. Может, он тоже что-то уви…
Негромкий стук в дверь оборвал её на полуслове. Дарья спешно накинула халат, включила свет и открыла дверь и в спальню, в домашних штанах и расстёгнутой рубашке, с распущенными, длинными до пояса волосами вошёл Антон. Растерянно глянул на меня, на Дарью, снова на меня и выдал:
‒ Что тебе приснилось?
Честно говоря, я почти и не удивился. Мой рассказ вышел скомканным и сумбурным, но посланнику самой Смерти было достаточно и этого.
‒ Ты сказал, что не мог остановить убийцу. Ты был на месте неприкаянного духа? Каким когда-то был сам? ‒ спросил Антон, в задумчивой позе философа сидя на компьютерном кресле. Я сидел на краю кровати, Дарья то смотрела в окно, сложив на груди руки, то расхаживала по комнате.
‒ Да нет, вряд ли, ‒ передёрнул я плечами. ‒ На меня смотрели прохожие, а вот творящуюся вокруг дичь не видели… Это я про убийство и суицид.