В машину я сел весь облепленный снегом. Попытался отряхнуть ботинки на улице, постучав ногами, но дверь пригрозилась сорваться с петель и дать драпу, так что оставил эту затею, завалился на заднее сидение и смачно выдохнул.
‒ Ну наконец-то! С успешным выполнением ещё одной апостольской миссии, товарищи. Теперь можно ехать домой, ‒ с чувством выполненного долга объявил я.
Но отвечать мне никто не торопился. В машине стояла тишина. Только ветер выл за окнами, и Патриот периодически качался. Всё меньше и меньше мне нравилось это застывшее молчание, и я настороженно проговорил:
‒ Почему вы так… неприятно молчите?
Антон поставил на блокировку телефон и положил его на панель.
‒ Дорогу на Норильск закрыли. Из-за неблагоприятных погодных условий. Даже автобусы не ездят.
‒ А когда откроют? ‒ осторожно поинтересовался я.
‒ Вряд ли раньше утра. Так что ночевать нам сегодня в машине.
Снова молчание.
Захныкав, как ребёнок, Игорь стал отчаянно биться затылком об подголовник своего сидения.
‒ А-а-а-а! Да когда же закончится этот дурацкий де-е-ень?!
* * *
Труп унесли в полиэтиленовом мешке, собутыльники удрали ещё до приезда скорой и полиции, во время своего побега чуть не сбросив тело с лестницы.
Пока накачанная успокоительными девушка беседовала с участковым и нарядом полиции в захламлённом зале, где ещё сегодня спала покойная, парень в чёрном худи и со стильной причёской сидел в комнате Полины, развалившись на стуле, запрокинув голову на спинку, закинув ноги на стол, и сверлил взглядом потолок.
На пороге открытой двери в проходной зал появилась девушка лет до тридцати, одетая в офисный костюм ‒ обтягивающий бежевый пиджак с откровенным декольте, короткая юбка и туфли на шпильке. Волосы уложены в высокую причёску с валиком на макушке, а на лице блистал вечерний макияж.
Она окинула взглядом парня сквозь стёкла роговых очков, которые ей давно не нужны, и ехидно усмехнулась.
– Лошара ты, Ринатик – опять облажался!
– Бывает! – безразлично пожал плечами тот и больше ничего не сказал.
Девушка с брезгливостью осмотрела старую мебель и нищий хлам, скривилась и покачала головой.
– Фу-фу, кончено, у тебя вкусы! Вроде при жизни такой модный был, а игрушки себе ну вообще не трендовые выбираешь. И не противно тебе сидеть в этом бомжатнике? Или ты чувствуешь себя здесь как дома?