В первые недели Гоша с Ольгой вели себя очень вежливо и старались всячески нам помочь по дому, чтобы не сидеть без дела, однако со временем их поведение начало заметно ухудшаться. За все время брат ни разу не пытался найти новую работу, перестал поддерживать чистоту даже у себя в комнате и везде разбрасывал свои вещи. Чаще всего я мог найти его сидящим на кухне с газетой в руках. Ольга же начала открыто ссориться с моей женой.
– Алина, почему в доме так грязно? У меня маленькая дочь подрастает, и она не должна жить в такой грязи! – возмущалась Ольга, с долей вызова смотря на мою жену.
– Оля, я очень много работаю и не успеваю все делать по дому. Может, мы разделим обязанности? – аккуратно спросила Алина, с опаской глядя на женщину.
– С какой стати я должна тут что-то делать? Это же не мой дом!
Я наблюдал за их диалогом, стоя в коридоре. Когда Ольга грубо ответила моей жене, я забежал в гостиную, смотря на женщину.
– Оля, ты не имеешь никакого права так общаться с моей женой! Ты не работаешь, а лежишь на диване и раздаешь команды. Тебе бы тоже не помешало немного поработать.
Ольга распахнула глаза, уперев руки в бока. Женщина покраснела:
– А ты что лезешь в женские разговоры? Мы с Алиной сами разберемся, кто чем будет заниматься, и ты не имеешь права так со мной разговаривать, понял? – женщина гордо вздернула нос и ушла из комнаты, громко хлопнув дверью.
Мы с Алиной молча переглянулись, не зная, что ответить на такой гонор Ольги. Наши родственники вели себя так, будто они приютили нас у себя, а не мы их. Моя жена обессиленно села на диван, обхватив руками свою голову.
– Никита, я устала от этого. Они ведут себя так, будто мы их прислуга. Ты их кормишь за собственный счет больше месяца, а они в качестве «благодарности» постоянно грубят. Надо их отсюда выпроваживать.
Я сел рядом с Алиной и нежно обнял ее за плечи. Она была права – надо приучать своих нерадивых родственников к самостоятельной жизни.