Елена старалась иронией заглушить подозрения мужа, но по зеркальным глазам Геннадия трудно было понять, верит он в искренность слов жены или нет.
Сразу же после визита к кардиологу изменилось и поведение Елены – она стала любыми способами оберегать мужа, поклявшись себе сделать всё, чтобы он жил. И жил как можно лучше и дольше.
«Я не дам тебе умереть, Генек, даже не думай», – шептала Елена под нос свою клятву, когда до рези в глазах вглядывалась в лицо спящего мужа во время бессонных ночей. А таких ночей становилось в её жизни всё больше – каждая вторая, если уже не первая.
Генеком, с ударением на первый слог, Елена звала Геннадия с самого первого года знакомства. С тех самых пор, как он сочинил для неё имя Ленточка.
– Понимаешь, – объяснил тогда Домакин Елене, – для близких мне людей я всегда придумываю только им свойственные имена. Так повелось с самого детства, в нашем дворе все имели клички, по именам никто никого не называл. Я привык.
– И как ты называл свою бывшую? Просто интересно! – как бы между прочим бросила Елена, испытав при этом заметный укол ревности. Ей уже тогда не хотелось ни с кем делить своего, тогда ещё не Генека, а Геночку. Даже с бывшими.
– Ну, зачем ты… – смешался Геннадий, – это всё в прошлом. Я забыл уже.
– Врёшь! – не поверила Елена Геннадию, но настаивать не стала.
Вот тогда и возникли новые имена – Генек и Ленточка. Точнее, Ленточка и Генек, потому что первым новое имя для жены придумал Геннадий. Правда, со временем эти уменьшительно-ласкательные прозвища в общении Домакиных звучали всё реже. Но про себя Елена звала мужа почти исключительно Генеком.
– Ну что ты так нервничаешь? Тебе надо беречься. Помнишь, что врач рекомендовал? – говорила Елена мужу, в параллель провожая его глазами, в то время как он мрачно бродил из угла в угол.
– Да если слушать все, что эти врачи говорят, уж лучше умереть сейчас! – пробурчал в ответ Геннадий, наконец, упав на дальний стул.
– Милый мой, ты только послушай себя. Как тебе не стыдно такое вслух произносить? Мы постараемся сделать всё, чтобы ты поправился, – Елена подошла к мужу сзади, обняла его за талию и прижалась щекой к спине.
– Ай, Лен, как ты не понимаешь. Ну, не могу же я вечно на этом чёртовом диване сидеть! Я привык к активной жизни, я даже во сне всё ещё бегаю, а тут…, – и Геннадий, сбросив руки жены со своего живота, устремился на кухню.