3.5.2. Басни о декадансе; пример – «Цикада и муравей» (La Cigale et la Fourmi, II; X); здесь я настоятельно рекомендую обратиться к первоисточнику, с которым полемизирует произведение – к одноимённой басне Лафонтена, но ни в коем случае не к переводу Ивана Андреевича Крылова, ибо в неточности как раз и кроется дьявол: если у Крылова муравей – мирный труженик, то у Лафонтена – банкир-ростовщик, эдакий кулак-мироед, который мало того, что даст зерна только под грабительский процент, так ещё и унизит, и поизмывается перед этим вволю. И в таком свете басня превращается в противостояние новых хозяев жизни – капиталистов и старых беднеющих феодалов, которые, аки птицы, ни сеют, ни жнут, но надеются на Царство Небесное. С другой стороны, нельзя отрицать предчувствие неминуемого конца у людей искусства в преддверии революции (а Буазар, несмотря на эдакий политически-строевой морализм, – всё-таки человек искусства), которое и поэтов Серебряного века побуждало бешено метаться между ладаном и кокаином, тончайшей религиозностью и разнузданнейшими вакханалиями. Так стоит ли удивляться кривому зеркалу Лафонтеновой басни, где страшными словами певица проклинает буржуа?[7]
– Зима всё ближе? Что ж, от смерти не уйдёшь:
Хоть житница наполнена твоя, моя ж пустеет,
Но там, прокляв богов, ты вскорости помрёшь,
К чему барыш, когда им не владеют?
По мне отрадней петь, коль миг последний ждёшь.
Не является ли данная сентенция прообразом блоковской «обывательской лужи», что позже переродится в маяковское «мурло мещанина»? Прошу обратить внимание на еще одну диалектическую деталь: то, против чего Буазар выступал, предвидя страшное будущее, Маяковский и Блок (вспомним «Двенадцать»!) пытаются сбросить с парохода современности как уже вполне отжившее прошлое. Однако это ни в коем случае не ставит Маяковского и Буазара по одну сторону баррикад, хотя и придаёт некоторое сходство.
3.5.3. Басни, описывающие революционные процессы в обществе; примеры – «Вулкан» (Le Volcan, II; VII) и «Конь, вол, баран и осёл» (Le Cheval, le Bœuf, le Mouton et L'Ane, II; XX); обе басни, хотя и правдивы чуть менее чем наполовину, зато чётко отражают взгляды правящего класса. К примеру, «Вулкан»: казалось бы, сравнение революции с извержением лавы из жерла – более чем меткое, и стремительность, и разрушение, и распространение идей, но внезапность революции снизу свидетельствует лишь о близорукости и наивности свергаемого правящего класса и о параличе власти, ибо революция без развития революционной ситуации – как роды без беременности. И не заметить, что верхи не могут, а низы не хотят, по крайней мере по увеличивающемуся количеству выступлений – это как не сопоставить сбившийся цикл, токсикоз и характерные изменения фигуры пациентки. Это не другая специализация. Это если не кретинизм, то как минимум полная профнепригодность, и никакая религиозная риторика («Всякая власть от Бога» и т. д.) не поможет подобного рода недалёким политикам удержать власть.