он одно время увлекался английским боксом и однажды даже нокаутировал чемпиона из параллельного курса. Но сейчас предпочел не горячиться и остался на месте, посмотреть, чем все закончится.
А обстановка все накалялась. Сердце забилось быстрее, конечности обдало электрическим разрядом – явный признак выброса в организм адреналина.
– Маргоша, рыбонька моя, не волнуйтесь вы так, все скоро кончится, – обратился второй незнакомец к девушке, да еще и совершил бесцеремонность: воспользовавшись тем, что сидел рядом с ней, приобнял ее и поцеловал в щечку. Коврова передернуло.
Но надо отдать ей должное, подобной бестактности она не стерпела. Даже не развернувшись к своему соседу, влепила ему пощечину.
Точнее, хотела дать, потому что ее тоненькая ладошка взяла чуть выше и только скользнула по волосам немолодого уже господина. А господин этот был не только не молод, но еще тучен и необыкновенно безобразен собой. Обвисшие щеки и тонкие длинные уши делали его похожим на бультерьера. Антону он не понравился сразу.
– Не смейте ко мне прикасаться, мерзкое животное! – Завопила Марго. – Я вас ненавижу! Я вас…я вас…
И стала бить его своими ручками, наотмашь. Но «животное», как метко окрестила его очаровательная девушка, взял ее кулачки в свои ручища и прижал их один к другому, что не составило ему особого труда. А сам сидит да посмеивается, переводя взгляд то на Петра Петровича, то на державшего револьвер Хавинского, словно призывая их в свидетели этой милой женской истерики.
– Да хватит вам уже в самом деле! – Повернулся к ним хозяин дома, уже на пределе нервного срыва. – Марго, не волнуйся, все будет хорошо. Тебе лучше пойти в свою комнату и немного успокоиться. Илья Ильич, я вас прошу как порядочного человека, отведите мою дочь наверх, в комнату. Ей лучше здесь не находиться, я потом к ней поднимусь.
– Да-да, конечно, как изволите.
Илья Ильич Ремизов, а это был он, взял Марго за руку, вывел из-за стола и пошел к лестнице. Девушка отдернула руку, но наверх все-таки пошла. Ее немилый спутник последовал за ней.
Они прошли прямо возле Антона, но его не заметили. Зато он сумел разглядеть очаровательный профиль Марго, ее раскрасневшееся личико и сжатые от негодования губки. Даже в этом состоянии она была хороша собой, и Антон едва сдержался, чтобы не выйти и не поцеловать ее в эти самые губы.