– Да не глухой, – фыркнула в ответ братец. – Разберемся. Не маячь на горизонте, иди, покури пока.
– Не вопрос, – спокойно откликнулся тот. И воцарилась тишина, прерываемая только негромким бурчанием Данила, звяканьем инструментов, да тихим периодическим шипением. Я не обращала на происходящее внимания, пока над ухом не послышался негромкое. – А неплохо справляешься.
Я бы подпрыгнула от испуга, но многие годы работы уже давно отучили меня реагировать на всякого рода вопросы, заданные неожиданно и в тесной близости. Правда, сейчас я находилась отнюдь не на рабочем месте.… И потому я повернулась.
Меня с интересом рассматривал невысокий шатен, приятной внешности, спортивного телосложения, одетый в черные джинсы, белую футболку и коричневую кожаную куртку. Вполне обычный парень лет двадцати пяти на вид.
– Работала раньше? – кивком указав на четыре пивных бутылки, зажатых между моих пальцев за горлышки, уточнил он.
– Да, – ровно отозвалась, отправляя пустую тару в пакет, уже забитый мусором. Завязав его, отнесла на улицу и, вернувшись, принялась складывать в стопку на старом подносе грязную посуду. И невольно поинтересовалась. – Так заметно?
– Ну, для непосвященных людей ты просто очень ловкая, – улыбнулся клиент брата, однако наблюдал он по-прежнему лишь за моими руками, а не за тем, на что обычно обращали внимание остальные. И потому я расслабилась. – А вот я-то профессиональную выучку официантки вижу сразу. Где трудилась?
– Полный список? – невольно улыбнулась я, стирая мокрой тряпкой остатки пепла со стола. Заметив кивок, тихо фыркнула. – Много где. Начинала с летних кафе, потом в кофейнях, обычных кафе… Последним местом работы стала «Андромеда».
– Нехило, – вскинул брови парень. – Богатое местечко. Сейчас трудишься?
– Нет, уволилась, – отрицательно качнула головой и унесла посуду в другой конец гаража там, где стояла раковина. Однако водопровод снова не работал, так что мытье посуды пришлось оставить на потом. Кое-как прополоскав тряпку водой из бутылки, вернулась обратно и, не обращая внимания на задумчивый взгляд шатена, принялась оттирать лакированную, местами облупившуюся поверхность «шконки».
– Сколько же тебе лет?
– Двадцать три, – машинально ответила. И только потом, сообразив, кому я это сказала, выпрямилась, невольно хмурясь. – Это что, допрос?