примеряя разные аккорды,
а минор, как лужа впереди.
Параллельный повод мироздания
также совершенен, как порок,
ткань его полна очарования,
суть его прекрасна, как восход.
Жар его огня блестит румянцем
на щеках красивого юнца,
увлекая вечность в дивный танец,
а ему не предстоит конца.
Долог путь судьбы несчастной
и влачит хозяин воз,
даже скромное ненастье
возбуждает в сердце злость.
И ворчит, плюётся, хмурит
брови грозные свои,
беспрестанно нервно курит,
и ему весь свет не мил.
Даже ровная дорога
без ухаб и колеи
раздражает лёгкой формой,
ненавистны ночи, дни.
Если, вдруг, увидит чудо,
восхищающее взор,
отвернётся весь, угрюмо
пробормочет: «Эка хтонь!»
Рано уйти с вечеринки не стыдно.
Шагать по мосту к любимому дому.
В наушниках мысли, в глазах свет от фар,
сегодня прощаюсь, сознание-вокзал.
Не буду писать я ни строчки в записке
и тратить не стану спрятанный виски.
Поеду, взлечу, приземлюсь, не отвечу,
я вечность, я лёгкость, я бесконечность.
Закройте глаза, детей уберите.
Молчите, пожалуйста, и не кричите.
Простите за хлопоты, за моё тело,
мотивы известны, я так хотела.
Взгляните в окно, там май на рассвете,
забудьте про всё, что в этом куплете.
Живите, любите, дарите букеты,
и будьте счастливыми в будущем лете!
Прозрачное спокойствие
в роскоши прожитых лет.
Жизнь – удовольствие,
фраза, ползущая в бред.
Всего одна мантра
и лишь одна цель.
Раннее утро,
туманно,
смята постель.
Воздух полон исчерпанных жизней,
хлопья снега следы заметут,
но весна обнаружит надежды,
вскроет раны и боль вознесёт.
И поймем, что не ждём идеальных,
лишь родное такое плечо,
пусть с мотивами
часто скандальными
и с любовью случайной, но всё ж.
В мире гласности резвых фантазий
каждый будет чем-то силен.
Мы разделим заметки на шансы
и с собою все их заберём.
Когда один и тот же белый голубь
обогнёт планету всю Земля
и натрудит крылья до мозолей,
повидав укромные места.
И когда он станет стар и жалок,
у помойки будет ждать конца,
он заметит фантик на асфальте
с яркой надписью на нём: «Весна».
Кто наденет первым шляпу,
кто увидит первый снег
и какая карта ляжет,
тот начнёт игру при всех.
И в карманах дальних прячет
свой красноречивый жест
и его манера спорить,
вечный внутренний протест.
Тот подобен лживой масти,
прячет за очками взгляд.
Опытом пропитан шарфик,