Поначалу процесс покатился по наезженной колее: израильтяне захотели покататься на собачьих упряжках и я вздохнул с облегчением. Но расслабился я рано: Эйтан вдруг ни с того ни с сего заговорил о Торнио. Вначале это был, как выяснилось позже, всего лишь пристрелочный разговор. Начался он когда мы грелись у костра. Время уже хорошо перевалило за полдень, а тени сосен вытянулись и начали намекать на сумерки. Конечно, возвращаться в темноте по обледенелой после вчерашней оттепели и сегодняшних морозов грунтовке, пропорошенной, в добавок ко всему, свежим снежком, было тем еще удовольствием, но я доверяю своему внедорожнику и поэтому решил не торопить израильтян, тем более что мне и самому не хотелось спешить. И действительно, какой финн не любит костер в зимнем лесу? Разве что такой горожанин как я, но это им было знать ни к чему. Впрочем, тающие в морозном воздухе искры и на меня действуют гипнотически, пробуждая генетическую память саамских предков. Рядом тяжело дышали уставшие собаки и через шарфы с тихим свистом вдыхали морозный воздух каюры. Израильтяне молчали и я был им за это благодарен.
– Далеко ли до Торнио? – неожиданно спросил Эйтан.
Странный вопрос. Что ему Торнио? Наверное, он относится к тем глубоко уважаемым мной персонажам, которым непременно надо знать свое местоположение на карте и ориентироваться относительно пары-тройки заметных мест, в которые они никогда не попадут, да и не собираются попадать. Но надо было отвечать, а не делать удивленные глаза, и я ответил:
– От вашего коттеджа около часа по такой погоде. Отсюда вдвое больше.
– Может быть мы сможем поехать туда завтра?
А вот это было неожиданно и я механически кивнул, не зная, что и сказать. Но любопытство неистребимо и граничит с грехом, а я далеко не ангел. Поэтому забросив их в коттедж и собираясь прощаться, я не выдержал и спросил:
– Если не секрет, что вы собираетесь делать в Торнио?
Дело происходит в холодных сенях коттеджа, куда он вышел меня проводить и где, кроме нас двоих, никого нет.
– Ну как же? – тускло мямлит он – Старинный город, деревянное зодчество.
Врет, понимаю я, тем более что неся эту чушь он все время отводит взгляд. Какое там “зодчество”? Две деревянные церкви, представляющие какой-либо интерес лишь для очень упертого краеведа, городской парк, мертвый по зимнему времени, да уныло-конструктивистское здание муниципалитета. Вот вам и весь Торнио. Впрочем, есть еще несколько военных мемориалов и памятник лососю в парке. Постой, Энсио, не говорит ли в тебе снобизм столичного жителя? Да, нет, бред какой-то. Прилететь из далекой страны, чтобы увидеть наше захолустье. Надо бы ему это объяснить. И я говорю: