Vita Vulgaris. Жизнь обыкновенная. Том 1 - страница 4

Скепсис Варвары Петровны полностью оправдался.

– Ошибочка вышла – дочка у вас, папаша. Извините.

– Что будет с родом Неверовых! – воскликнул Андрей Васильевич… и через пару дней смирился с судьбой.

Дочь оказалась «вылитым папой»: такой же длинноносой, узколицей и с ленинской лысиной на пол головы. Назвали ее самым русским именем Людмила, а подпольная кличка «Папина дочка» закрепилась сама собой, и жизнь семьи потекла своим чередом.

Людмила – это я. Обстоятельства моего рождения – последнее из семейных преданий, и оно меня не очень вдохновляет, ну, в том смысле, что вроде бы моему появлению на свет не сильно обрадовались. А вот первое предание – трогательная и романтическая история знакомства моих будущих родителей, мне ужасно нравится.

В Московский авиационный институт моя будущая мама Катерина Мосейчук поступила в сороковом году. Из украинского села прямиком в Москву. Русский язык не родной, но освоилась она быстро и говорила практически без акцента. Правда иногда, и то в самом начале учебы, могла, например, вместо «этот треугольник» выдать «сэй трэкутнык», чем ужасно веселила сокурсников.

Факультетские ребята на сокурсниц поглядывали заинтересованно и Катерину среди других выделяли. Голубоглазая хохлушка привлекала их своей провинциальной непосредственностью в сочетании с непокорным нравом, но, в первую очередь, как сказали бы сегодня, внешними данными: она была, несомненно, красива и при маленьком росте обладала фигурой, на которую заглядывались не только зеленые первокурсники, но и убелённые сединами строгие преподаватели. Она же – ни-ни! Особо приставучих со смехом отшивала украинским «отчепись». Сказывалось, наверное, строгое деревенское воспитание, а может быть – просто пора еще не пришла. Училась Катерина жадно и строила грандиозные личные планы, совпадающие с грандиозными планами могучего государства рабочих и крестьян.

Иллюстрация 1: Ангел хранитель 1

Но не суждено было сбыться ни личным планам Катерины, ни грандиозным планам государства, потому что наступило лето сорок первого года, разделившее жизнь каждого советского человека на «до и после войны».

Мама вспоминала, что уже в июле всех студентов МАИ направили на трудовой фронт – рыть противотанковые рвы под Брянском.

– Мы рыли по 12 часов в сутки, а над нами прямо тучей на восток летели немецкие самолеты.