– Дай посмотреть! – Ребенок вцепился в цепочку, не желая с ней расставаться, но Лиза присела перед ним и раскрыла свесившийся медальон на две половинки. Так и есть, Борькин! На одной стороне был ее эмалевый портрет, на второй – Ленькин.
– Когда запахло жареным, решил спрятать, чтобы не попало в чужие руки, – мрачно заключил Ярослав.
– Не хотел светить семью перед неприятелем, – поддержал его Антон. – И почему-то решил пока оставить вещицу здесь, не стал ее брать с собой. Знать бы, куда его потом понесло. – Он оглядел застывшие лица, в том числе и Ленькину расстроенную мордаху, и постановил: – Давайте быстро закончим тут все осматривать и едем отсюда! Главное, что ни Борьки, ни машины тут нет, и врасплох его, судя по следам, не застали. Я даже не удивлюсь, если и Чернова он сам довез до города, – добавил он. – Подобрал, после того как удравшие дружки бросили своего, и выкинул где-то поближе к людям, чтобы его побыстрее нашли и оказали помощь. А то дружки вон как рванули! – Антон кивком указал на горки земли, выброшенные из колеи резко стартовавшей машиной, и на серебристую россыпь разбитого стекла, наверняка подстегнувшую бегство.
– Но во что же он мог вляпаться, что за него так взялись? – озвучила Лиза мучающий ее вопрос. – Антон, ты совсем ничего об этом не знаешь?
– Нет. Борька ничего не сказал. Он просто попросил меня, как и Ярослава, чтобы я на всякий случай издалека присмотрел за тобой и сыном. И я этим занялся, потому что в большом долгу перед Борькой за прошлое. Да и просто хотел помочь. А что случилось, я сам хотел бы выяснить. Вчера не рискнул бросить вас с Ленькой на одного Ярослава, продолжал пасти издали, и потом еще возле дома остался понаблюдать, а ехать сюда по темноте уже не было смысла. Зато сегодня нас просто судьба свела, когда вы сюда сами засобирались.
Поужинав, Борис заглянул за шторку. Маша по-прежнему крепко спала, но, как оказалось, описалась. Борис не стал ее будить, лишь осторожно подстелил под нее одно из своих полотенец, чтобы не лежала на мокром, и, задернув шторки, сам расположился на сидушках, закинув руки за голову. Усталость брала свое, думалось плохо, и веки наливались тяжестью. Два вопроса: как Маша попала на дорогу и что с ней делать теперь? – будто отплывали в густой туман, больше не вызывая прежней тревоги. Такая реакция лучше всего говорила о том, что необходимо отдохнуть, хотя бы несколько часов. И Борис позволил себе отключиться, отложив решение всех проблем на утро.