Зачем? Зачем родной папа решил выпроводить меня из дома?
– Ты должна это сделать, доченька, – умолял отец. Лишь на миг по его лицу пробежала тень сомнений, тряхнув головой, папа отогнал их и продолжил уговоры: – Подумай, ты будешь жить в столице, работать на ответственном посту, заведёшь новые знакомства…
– Папа, ты знаешь! Я собиралась поступать в художественную академию! Когда рисовать, если нужно каждый день по десять часов проводить в конторе?
– Дина! Войди в моё положение! Ты взрослая, а у меня ещё Офиния на руках. И мама… ваша мама! Неужели ты хочешь, чтобы нас выбросили на улицу?
Тут я окончательно разозлилась. Чем ещё объяснить размашистую подпись под злосчастным договором? Документом, смысла которого так до конца и не поняла. Мне захотелось поскорее прекратить эту пытку, а другого способа не видела.
Взгляд герцога потеплел? Можно было ожидать, ведь он добился своего, ан нет! Наоборот, красивое лицо исказила брезгливая гримаса.
– Собирайтесь! Сразу после обеда выезжаем, – сказал он через губу, повернулся на каблуках и покинул кабинет уверенной походкой, не забыв прихватить с собой бумаги.
Тут мой папа окончательно поплыл.
– Прости, девочка моя, – рыдал он, – поверь, у нас не было другого выхода.
– Почему именно я понадобилась герцогу? – задала я единственный волнующий на тот момент вопрос.
– У тебя дар. Необходимый ему дар, Дина!
– Значит, он обманщик, – заключила я.
Кому ещё могла понадобиться особа, вызывающая доверие? Именно таким даром я обладала: какую бы чушь ни утверждала, мне всегда верили. Бессмысленная способность, если цели твои честны.
Поплелась к себе собираться. У дверей встретила сестру. Офиния делала вид, что сочувствует, а на деле ужасно мне завидовала. Ещё бы: столица, балы в императорском дворце, бесчисленные кавалеры… По-другому она и не могла представлять жизнь в большом городе.
Не желая её расстраивать, я кивала, пожимала плечами, обещала пригласить в гости, как только устроюсь.
Где устроюсь? Кажется, в договоре имелся пункт о двух комнатах в доходном доме, снятых для меня начальником. Этим жутким человеком с титулом и сверкающей фамилией!
Последние часы в семейном кругу пролетели как один миг. Я не чувствовала вкуса любимых блюд, не слышала утешающих реплик, не видела родных лиц, превратившихся в блёклые маски. Чувство, что меня заживо помещают в холодный склеп, не отступало, да я и не гнала его.