Она присела между ними и посмотрела в альбом. Счастливое семейство Лавровых. Вот испуганная Наталья и усатый Игорь в загсе, вот уже безусый Игорь держит на руках маленькую Вероничку, а вот и первая семейная поездка – в Париж: Эйфелева башня на ладошке у мамы, длинноногая девочка на плечах у папы. Хватило посмотреть пару фотографий, чтобы почувствовать себя диабетиком, который переел сладкого.
В машине Вероника вытащила из ушей подаренные мужем гвоздики и вставила на их место сережки, которые покупала для мамы. Золото желтое, золото белое, мелкие бриллианты.
Светофор на перекрестке мигал красным. В соседней машине, низкой и черной, бородатый парень откусил мороженое в стаканчике и улыбнулся Веронике, губы у него были покрыты вафельной крошкой.
Если сделать музыку громче, не будет слышно навязчивых мыслей: почему мама ее не понимает, почему никогда не понимала?
Она свернула в сторону автомобильной заправки: нужно в туалет, нужно поплакать в туалете. Кирилл развалился на переднем сиденье и постукивал пальцами по коленям. Играла Земфира. Ну почему, лай-ла-лай?
Некоторые чувства имеют четкие границы, временные и телесные, но обида на мать казалась Веронике чем-то безвременным. Как будто она родилась вместе с этим чувством.
Хотелось свернуться клубочком и скулить. На заднем сиденье стоял пакет, полный банок с малиновым вареньем и солеными груздями, которые Наталья выдала Кириллу, зная, что дочь не возьмет.
Выходя из машины на заправке, Вероника взяла пакет и поставила рядом с мусорным контейнером. Высморкалась в туалете, купила мороженое в стаканчике на кассе. Забытая во рту жвачка прилипала к зубам. Она села в машину и посмотрела на мужа: в руке у него была одна из ее детских фотографий.
– Украл – так получается, – сказал он. – Вытащил из альбома, когда все пошли подышать на балкон.
– И что будешь с ней делать? – спросила Вероника, улыбаясь.
Кирилл сложил черно-белую фотографию вдвое и убрал в карман.
– Пока не решил. Никогда не думал, что вот так влюблюсь, даже страшно. Ты ведь знаешь, что я тебя люблю?
Она потерла усталые глаза, в которых уже собирались слезы, и поцеловала мужа. Что бы ни случилось, с ним она действительно счастлива.
После ухода гостей Наталья долго стояла у зеркала в прихожей. Сбросила туфли и надела тапочки. Подарки она разложила по трем категориям: оставить себе, передарить и отдать на благотворительность. Новой помадой накрасила губы. Нанесла первый слой и скривила рот в улыбке. Водила помадой по губам, по подбородку, по щекам. Она слишком много выпила. Лицо стало похоже на гримасу клоуна.