Все равно, садись к нам, говорит тот, что повеселее. Его зовут Терри. Разносишь тут воду, но, по-моему, особо к такому не приучен.
Вы правы, сэр, я раньше не бывал в благотворительной столовой. Услышав это, они смеются, а я снова краснею.
Ну, в смысле, в бесплатной столовой. Не важно. Налить вам воды? Вот, даже стаканчики есть.
У меня тут кое-что получше, все так же радостно произносит Терри. Взял немного сока, говорит он, показывая мне плоскую металлическую бутылку. Яблочного, так сказать, сока. Угощаю приятелей. А тебе, сынок, сколько лет?
Почти двенадцать, отвечаю, и это почти правда.
Достаточно взрослый, чтобы выпить сока вместе с приличными парнями. Хочешь попробовать?
Стараюсь представить, как поступил бы отец.
Да, говорю, не откажусь.
Веселый Терри, осмотревшись вокруг, предлагает мне сесть между Джимом и Петом.
Они сдвигаются, освобождая место.
Пей, не стесняйся, полезная штука!
Уже с первого глотка я понимаю, что никакой это не сок. У фруктовых напитков не бывает такого обжигающего привкуса, они не создают где-то в глубине ощущение тепла. Отпиваю еще немного и передаю дальше хитроумную емкость, которую Терри зовет флягой.
Сморю, те нравится, говорит Джим, не улыбаясь.
Да, действительно, отвечаю.
Хочешь ищо?
С удовольствием.
И мы передаем по кругу фляжку, я спрашиваю про рагу и про погоду, а они дают обдуманные ответы (рагу отчасти пресновато, погода стоит теплая, лишь бы не было дождя), и вскоре мы уже лучшие друзья.
Не представляю, с чего вдруг эти люди показались мне странными и даже пугающими, ведь на самом деле они желают мне только добра! Набравшись смелости, рассказываю о своих достижениях в области латыни и греческого и также интересуюсь, знают ли они что-либо о Текущих Событиях, хотя если не знают, то это не страшно, и после этого Терри смеется, и Джим с Петом смеются, и я тоже смеюсь, а потом вдруг подходит отец.
Вставай, говорит он.
На ногах я стою нетвердо. Папа принюхивается. И чем это ты здесь занимаешься?
Наслаждаюсь беседой с прекрасными джентльменами, хихикнув, отвечаю я. Как ты и просил.
Он дает мне пощечину.
От моей мужественности не остается и следа – потрясенный его поступком, я начинаю плакать.
Ты употреблял алкоголь, говорит папа. Я же чувствую, пахнет спиртным.
Ничего подобного! – отвечаю со всхлипом. Я бы не стал, ни за что!