Паутина Арахны - страница 2

Мой взгляд скользил вдоль этого внешнего фасада галерей. По какой-то причине именно этот конгломерат сообщающихся пещер полностью захватил мое внимание, а о присутствии и состоянии окружающих я мог судить лишь по разрозненным шумам и голосам, рассеянно выхваченным из неразборчивой какофонии этого гама, по фрагментам членораздельной речи. В то время, как я уже достаточно долго рассматривал это упорно статичное разогретое солнцем убежище отшельника, на третьем этаже в незначительном отдалении от нашего местоположения, наконец, мелькнуло то, что заслуживало моего внимания. Это в подробностях запоминающееся явление предстало перед моим и, кажется, исключительно только моим взором, судя по отсутствию адекватных эмоционально окрашенных реакций прочих моих спутников, всего на несколько секунд, я толком не смог разглядеть, кто это был там, но этих нескольких секунд хватило, чтобы заметить часть бледного лица в полутени, отбрасываемой капюшоном или пологом, ничем не подсвечиваемый яростный яркий взгляд пристальных проницательных глаз неистово блистающий в обрамлении этой тени, как на одном из полотен, приписываемом да Винчи или его анонимному последователю, неприятно поразившем меня некогда зловещей поволокой. Затем мелькнул мягкий шлейф черной тяжелой материи, молниеносно исчезнувший в полоске скудного освещения впадины. Эти яркие глаза как будто только что перестали пристально, всесторонне, холодно и внимательно изучать нашу группу. Поначалу я было ошибочно принял человека, если это был именно человек, за нашего гида, который все-таки нас отыскал. Но на самом деле, когда я уже было вскинул руку в приветственном жесте, я обратил внимание на удаляющуюся фигуру, которая немного отличалась от силуэта нашего гида по росту и комплекции. В фигуре было больше женственного и мягкого, но угадывалась и какая-то сверхчеловеческая сила, так что мне показалось, что это не мог быть наш гид, хотя сходство во внешности и манере одеваться прослеживалось и было неоспоримым. Я машинально немного толкнул локтём соседа, читавшего книгу, но он не успел заметить моего наблюдения, хотя я и очень старался добиться подтверждения реальности моего видения, на мои "ты это видел" я получил массированные проявления недовольства, ворчание. Пока только таким неблагодарным результатом увенчалось мое наблюдение, но данный незначительный случай инициировал масштабную дискуссию относительно целесообразности дальнейшего ожидания. Мнения разделились. Некоторые были согласны подождать еще немного, были центристы и очень левые сторонники немедленного расходиться. Затем всесторонне проявившееся скрыто бушевавшее сомнение немного улеглось, мне, наконец, удалось убедить окружающих, что я кого-то видел внутри, все мы как-то синхронно успокоились, так как вполне можно было предположить, что гид где-то рядом, а это один из напоминающих его внешне спутников гида. Всему можно дать разумное объяснение, здесь не вовсе какое-то дикое, далекое от цивилизации место. Никаких неожиданностей быть здесь не может, все очень мирно и предсказуемо, можно сказать, "Диснейленд". В конце концов, такой легкий миловидный, к тому же, пугливый призрак не может нам навредить. Не стоит впадать в панику и отступать, в конце концов, мы уже заплатили, и просто так не уйдем, когда еще так соберемся все вместе. Лучше и творить, и путешествовать, и учиться пока молод, поэтому не надо тратить свое время и время других попусту. Тщетно ожидая появления гида, коллективное сознательное группы вновь все больше начинало склонялось к уходу, это чувствовалось, как неумолимое накренение тени на солнечных часах, которые я по пути видел в этой низине на площади. Раскаленный полдень миновал, но назревающему неминуемому разговору помешал случай, вызвавший всеобщий переполох. Собака убежала. Свернувшая в неподвижном клубке собака, совсем недавно мирно хрипящая на коленях своей зазевавшейся хозяйки, незаметно проснулась и кинулась внутрь анфилады, наполненной эхом от медленно слетающих капель где-то внутри этого пугающего предшествовавшего архитектуре строения. Вероятно, она проснулась и тоже увидела что-то заинтересовавшее ее в глубине этих немыслимо разветвленных пещер. "Шарлин!" Подобные истошные крики разносились и резонировали у самого входа в конгломерат пещер вот уже полчаса. Гулким эхом застыл где-то под сводами этот звучащий англицизмом старофранцузского происхождения игнорируемый призыв, а потом, агонизируя, затих, продемонстрировав пугающую ажурность и глубину этой сети пещер. Истерическое состояния заламывающей себе руки хозяйки невозможно было преодолеть, ни советами, ни уговорами, ни таблетками из дорожной аптечки, ни стаканом воды. Вновь мнения о том, что необходимо делать в данной ситуации, пропорционально разделились. Часть людей принялась звать собаку, перемещаясь от одного слухового окна к другому, пара человек вела серьезную дискуссия о способах возможности поиска собаки снаружи и изнутри, их рисках, их предполагаемой продолжительности и целесообразности. Нашлись и отступники в лице одного из нас, изъявившего желание немедленно покинуть группу, с некоторой неохотой, дав несколько обещаний и неправдоподобных объяснений, он был отпущен и вскоре его удаляющийся силуэт скрылся за горизонтом никем из бросающих осуждающие взгляды уже не замечаемый. Через час группа пришла, наконец, к принятию того факта, что гида нам уже не дождаться, и тщетности любых попыток выманить собаку, где бы она сейчас не находилась, извне любым из многократно повторенных лингвистических способов или демонстрацией любой формы пригодной для этого пищи. Решено было, и на этом согласились почти все, не терять времени попусту и не дожидаться надвигающихся сумерек. Уже чувствовалось, что совсем скоро день плавно начнет преображаться в наступающий вечер, хотя все еще довольно светло. В конечном счете, решено было разделиться и использовать для ориентации внутри этого комплекса пещер композитный способ маркировки и перемещения. Для этого мы все вытащили из рюкзаков фонарики, спички, длинные веревки, мотки тонкого канта для обертки, какое-то яркое тряпье, которое нашлось у кого-то из нас, мел, уголь, темно-фиолетовые маркеры, компасы. Все найденные в недрах наших рюкзаков веревки были затем связаны между собой в одну длинную, но составляла она не больше 100 метров в длину, чего, казалось, не могло хватить для полноценного передвижения по настолько богато разветвленной системе пещер, по которой нам предстояло передвигаться. Связь тут не ловила, поэтому логичный удобный вариант с навигацией, таким образом, автоматически отпадал сам собой. К счастью, никто из нас не забыл взять с собой компас, о чем мы заранее условились перед началом самой этой поездки. Именно этот аспект казался наиболее важным. Мы торжественно вытащили свои компасы и, держа на расстоянии вытянутой руки, принялись согласованно проверять их относительную и абсолютную точность. Исходя из этих наблюдений, мы пришли к выводу о юго-восточном положении основного, наиболее широкого и удобного входа в пещеры, который был достаточно запоминающимся, чтобы не пропустить его и отличать от более мелких и недостаточно приспособленных для торжественного парадного входа прочих впадин.