За сбитый иранский самолёт грозит международный скандал, пускай и над территорией Афганистана.
Очередной ухаб и Поляков чуть не достал макушкой потолка кабины. Я продолжил смотреть на проносящиеся мимо нас искорёженную технику и разбитые глиняные строения.
Штаб дивизии ничем не отличался от того, что был у нас в пригороде Баграма. Одна лишь разница, что охраны здесь было гораздо больше. Всё же сейчас на западном направлении обстановка гораздо сложнее, чем на восточном.
И это в очередной раз указывает на то, что история войны пошла не так, как я это помню из рассказов ветеранов, учебников и других источников, которые были у меня в будущем. Может, и не продлится этот конфликт для Советского Союза почти 10 лет.
– Остановись тут, – сказал Поляков водителю и он резко затормозил рядом с беседкой напротив штаба. – Выйди.
Ефрейтор заглушил машину и вышел из кабины, хлопнув дверью.
– Что-то конфиденциальное? – спросил я, наклонившись ближе к подполковнику.
– Молча посиди и послушай. В официальной объяснительной ты соврал, утаив устный приказ твоего командира полка, – тихо сказал Поляков, отряхивая чёрный портфель от пыли, налетевшей во время поездки.
Как и было мне сказано, я молчал и слушал. Михаил Вячеславович и не поворачивался в мою сторону.
– Томин сознался в этом и дал официальные показания. В принципе, это может стать для тебя спасением, если ты сейчас перепишешь свою объяснительную. Время у нас с тобой 10 минут не больше, – сказал Поляков, повернулся ко мне и протянул чистый лист. – Заму главкома всё равно кого наказывать, а тебе ещё служить долго.
– Вы знаете мой ответ, Михаил Вячеславович, – сказал я и отклонился назад.
– Сергей, я не знаю, какие вопросы и что у тебя будет спрашивать большое начальство. Но ничего хорошего я не жду. Подумай о себе, а не о мнимых ценностях, – продолжал держать листок Поляков.
Как он это себе представляет? Переписать показания, обвинив во всём командира полка? Как будто это он нажимал на кнопку и не обращал внимания на команды вышестоящего начальства.
– Я уже вам всё написал, – не отступал я.
– Родин, хватит ломать комедию. Сделай, как я тебе говорю, – потряс передо мной чистым листком особист.
– Михаил Вячеславович, мне кажется, вся эта ситуация напоминает комедию. Не выполни я пуск, писал бы вам сейчас объяснительную по поводу гибели капитана Гаврюка. И скандал международный был бы всё равно. У нас были сведения, что иранцы готовят акцию против нас вблизи границы.