Я в ужасе уставилась на их серьезные лица. Как они вообще могут думать о таком? Это неправильно! Я ни за что не стану участвовать в подобном! А потом я вспомнила о маме, Уильяме, Мел, и в моей душе поселилось зерно сомнения. Все они могут умереть, если этого не сделать. Не только они, но и тысячи, а то и миллионы людей…
Возможно, смерть ангела – это необходимая жертва? Если, конечно, Кай сказал мне правду о своих намерениях.
– И зачем это вам? – Я с подозрением посмотрела в темно-синие глаза Пожирателя. Что если на самом деле он хочет использовать меня, чтобы самостоятельно открыть Врата? – Пожирателям плевать на людей. Я не поверю, что вы делаете это из доброты душевной. Вы что-то недоговариваете.
Цербер посмотрел на Кая.
Пожиратель ответил не сразу, в его глазах отразились сомнения, словно он решал, стоит ли говорить правду. В них совсем не осталось привычной мне насмешливости. Ледяная, обжигающая ярость – вот, что было в его взгляде. Сейчас передо мной был не Кай, а самый настоящий Пожиратель. Мне даже захотелось отодвинуться подальше.
– У меня с ним личные счеты, но все, что я сказал по поводу Врат, правда.
На скулах Пожирателя отчетливо выделились желваки, и я сразу ему поверила. Не знаю, что такого сделал этот ангел, но такую ненависть невозможно сыграть. Если же Кай меня обманул, то я самолично вручу ему Оскар за лучшую мужскую роль.
– А я, как Страж, должен не допустить нашествия демонов, иначе меня сотрут с лица Земли, как прошлого Цербера, – добавил Церб и посмотрел мне в глаза. – Так ты поможешь?
Повисла тишина, и я нервно облизнула губы.
Фактически Кай только что признался, что хотел использовать меня, чтобы подобраться к ангелу. Наверное, после такого я должна была встать и уйти, но, как бы банально и драматично это ни прозвучало, от решения, которое я приму, зависела судьба человечества.
Мне предстояло сделать самый главный выбор в жизни, после которого уже ничего не будет как прежде.
С водителем Кая, Ксавье, седовласым мужчиной лет пятидесяти с добрыми голубыми глазами мы почти не разговаривали, но он сразу вызвал у меня симпатию.
Заметив, что я мерзну, Ксавье включил подогрев сидения, а потом достал из подлокотника две конфеты в серебристой фольге и протянул мне. Они оказались невероятно вкусными, и от этой мимолетной заботы у меня защемило сердце.