На заре своего существования королева подолгу размышляла на эту тему. Ее окружение почти целиком состояло из одаренных творцов. Но разве кто-то задался вопросом: «В чем смысл искусства?». Увы, нет. Регина довольно рано поняла: ее создания падки на комплименты и ценят их превыше истинного морального удовлетворения от качественно проделанной работы. Они жаждут признания. Они тщеславны. Они не порицают лесть. Но, что хуже всего, им важен лишь конечный результат, их талант, зафиксированный во времени и пространстве. Ничего больше.
Де Люта же иначе определяла роль искусства. Она нисколько не сомневалась в том, что всякое творчество нацелено не на результат, но на процесс. Ведь алмаз, по ее мнению, изначально не превосходит кусочек льда. Такой же бездушный, мутноватый камень, неопределенной формы. До тех пор, пока за него не возьмутся руки мастера, он не обретет и доли своего будущего великолепия. Оказавшись в работе, он подвергнется целой серии удивительных манипуляций, в ходе которых превратится в ту самую чарующую драгоценность со множеством граней, ради которой люди порой живут, а иной раз и умирают. Это ли не чудо, наблюдать переход чего-то заурядного во нечто по-настоящему редкое? Готовый бриллиант, прошедший окончательную огранку, вновь становится обычным, пусть и красивым, предметом, что впредь не изменится и ни во что не перевоплотится.
Все что останется после – бесконечные вопросы… Как мастеру удалось осуществить метаморфозу? Что ощущал он, наблюдая столь удивительное, завораживающее преображение? Сколько души он отдал, или приобрел в процессе создания шедевра? Эти рассуждения будоражили холодный разум королевы. Только ей одной во всем Лютумвиле было понятно, каково ощущать пульсирующую эйфорию, что зарождается в груди, когда под воздействием нежных рук, кусок глины обретает формы, отбрасывает все лишнее, обнажая прекрасную сердцевину – заветные формы совершенства, ласкающие взгляд и дарящие эстетическое наслаждение.
Иррациональные превращения, завораживающая красота момента, неуловимая прелесть движения и единственное настоящее волшебство – волшебство превращения одной материи в другую. Почувствовать это, объединиться с этим, стать ЭТИМ… Вот, что есть высший смысл искусства! Вот, что сакрально и единственно ценно для Регины. Животворящий процесс, а не достойный похвал результат. В тот момент, когда работа подходила к логическому завершению, королева наблюдала, как флер необъяснимого очарования развеивался над ее творением. Это был тот самый миг, в который любой другой мастер поднимался в кресле с криками: «Вот! Оно! Идеал!». Именно тогда между ним и Региной раскидывалась та самая чудовищная пропасть, которую не преодолеет даже самая выносливая птица.