Женщина кивнула на бумаги перед Стефаном и подала ему карандаш. Очень острый новый карандаш. Стефан попробовал его кончиком пальца и подумал, что таким карандашом можно порвать бумагу. Как Пиноккио порвал холст своим длинным острым носом. «Какие неуместные сравнения приходят в голову, какие глупые мысли. Стыдно. Мне стыдно», – так подумал Стефан. Ему захотелось плакать. Это было совсем на него не похоже. Но ведь сегодня последний день в жизни. Наверное, можно и всплакнуть… «Что за чушь. Слово дурацкое “всплакнуть”. Мелодрама. Нужно быстро закончить эти формальности. Все закончить».
За соседним столом разговор становился громче, но смысл все равно невозможно было разобрать. Стефан отвлекся от своих, разбегающихся в разные стороны мыслей. Старик в женской одежде перешёл на истерический визгливый шепот. И это раздражало, сбивало с толку. Стефан писал. Медленно, подбирая и не умея найти правильные слова. Он пытался писать официальным языком, соответствовать определению «контракт». Припоминал подходящие формулировки. Он писал про «все вышеуказанное», добавлял «надлежащим образом оформленное»… переходил от «нижеподписавшегося» к «выгодоприобретателю», но к концу абзаца понял, что ничего не написал про вид с террасы, про Жюль и авторские права, про волшебную удачу и Снежную симфонию. Перечитал свой текст и ужаснулся – ничего не понятно. Мысли перепутались с казенными оборотами и пропали. Стефан в растерянности поднял глаза на женщину за столом. Она взяла из его рук лист с рукописным объяснением. Пробежала глазами и покачала головой.
Перевернула страницу и в тексте договора зачеркнула слово «наследникам», над ним написала «жене». Показала ему. Он обрадовался, но тут же сник и стал объяснять, что они «только планировали регистрацию брака». Сам себя оборвал, поняв, как глупо это «планирование» звучит. Как будто он мог что-то планировать, зная, что ничего дальше сегодняшнего дня не будет. Снова захотелось плакать. Наконец, ему стало жалко себя… Женщина задумчиво кивнула, зачеркнула слово «жена» и рядом написала «любовница». Обвела слово кружком и вопросительно посмотрела на него. И Стефан согласился. Хотя слово было несовременное и какое-то не слишком приличное…
– А так можно?
– У нас можно. Нам важны факты, а не формулировки.