Она уже прослушала очередную порцию криминала о том, как «неизвестный совершил налёт на один из банков и вынес оттуда миллион рублей», когда напротив неё, блестя золотом и переливаясь бриллиантами, тяжело дыша, плюхнулась толстая тётка, одетая очень дорого и накрашенная сверх всякой меры.
– Ну, соперница, дай-ка на тебя посмотреть, – произнесла визави, когда Лёля удивлённо подняла не неё глаза.
– Вы о чём? – Лёля, действительно, ещё ничего не понимала.
– О ком, – пронзительно и громко зашлась смехом тётка, – любопытно мне стало, кто нашего мальчика подобрал, когда я ему ногой под зад дала.
– Какого мальчика? Почему под зад?
– Да Клодика нашего, кого ж ещё… – Тётка наклонилась к ней через стол и даже как-то доверительно сообщила Лёле, – Потому что много о себе понимать стал. Оборзел, говоря по-русски. Ну, теперь ты будешь его кормить-обувать, по бьенналям итальянским возить?
– Вы ошибаетесь, – прошептала Лёля, холодея от предчувствия чего-то неправильно-мерзкого.
– Вот ещё, чтобы я, да ошибалась?! – Тётка опять заржала на все кафе, и Лёля опустила глаза на белую салфетку, потому что немногочисленные посетители уже начали оборачиваться на их живописный дуэт. Тётка, отсмеявшись, продолжала.
– Хочешь совет? Бесплатный, я сегодня добрая. Гуляю я сегодня. А вот ты зря вмешалась. Не хочу сказать, что в идиллию, до идиллии нашим отношениям, как до Москвы раком, а вот против Библии не попрешь.
– Вы вообще в своем уме? – пролепетала Лёля, утратившая на мгновение всю свою уверенность перед этим хамским напором. – Какая Библия? При чем тут Библия?
Она чувствовала, что щёки заливаются краской, а в ушах словно бился тревожный колокол.
– А такая, что первой женщиной, как ни крути, всё равно была Лилит. Сечёшь? Лилит, то есть я – Лилия. А ты даже и не Ева. Ведь ты не Ева?
– Нет, – Лёля продолжала хватать воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. – Я – Ольга. Но и Клод, он не Адам…
– Так я и думала! – расплывшаяся Лилит довольно откинулась на спинку кресла.
– Вы думали, что Клод – не Адам? – Лёля уже почти ничего не соображала.
– Нет, думала, что ты даже не Ева. А Ольга ты, или Шмольга, поверь, мне без разницы.
Наверное, нужно было встать и уйти. Но сил оставалось только на то, чтобы спросить:
– Почему вы так со мной разговариваете?
– Я со всеми так разговариваю. Это право, которое я сама себе взяла. Не нравится, не слушай.