– Слуга, действительно, направляется в нашу сторон у.
– Не будем ждать его; мы кончили все наши дела в Альбе; теперь вернемся в город и остережемся от всяких сношений с этими вероломными патрициями, от которых происходят все наши несчастия.
И Кермор отправился в путь. Фелинис последовал за ним с некоторою медленностью и как бы с сожалением.
Но слуга быстро бежал за ними.
– Гей! – закричал он им, – остановитесь, мне нужно вам сказать…
Но на его призыв не последовало никакого ответа. Слуга побежал и скоро догнал двух чужеземцев.
– Моя благородная госпожа, – сказал он старику, – надеется, что вы подойдете к ее носилкам, дабы она могла, наконец, поблагодарить вашего раба за самоотверженную услугу, которую он оказал ей.
– У нас нет времени, – отвечал Кермор.
– Вы, как я вижу, – отвечал слуга, – не знаете, какое значение имеют особы, пославшие меня.
– Разве я не свободен, как они, действовать по моему желанию? – спросил вспыльчиво старик.
– Это правда, но, тем не менее, я думаю, вы не раскаетесь, исполнив их желание.
Кермор хотел еще энергичнее отказаться, когда Фелинис шепнул ему на ухо:
– Благоразумие говорит мне, что нужно принять это предложение. Упрямо отказываться, это значит обратить на нас внимание, а быть может, и подозрение.
– Ты столь же умен, сколько и храбр, – сказал старик, быстро сообразив. – Пойдем, посмотрим, какой прием окажут они нам.
И два чужеземца подали знак слуге о своей готовности следовать за ним. Тот, обрадованный вернулся к носилкам. Климент и его спутницы улыбались молодому рабу, и Флавия готовилась уже заговорить с ним, но вдруг страшный шум в лесу привлек их внимание.
– Что там такое? – спросил Климент своих слуг.
– Император на охоте, – отвечали они, – Возможно ли? – быстро спросили две матроны.
– Он не замедлит появиться: его свита показалась между деревьями.
– Это удивляет меня, – сказал Климент. – Цезарь находит охоту очень утомительной и он редко соучаствует в ней.
– Однако, это действительно он, вот он выходит из-за лесу, – сказали слуги.
И они не ошиблись: Домициан сделал усилие, преодолел свою апатию и, покинув дворец, отправился на охоту.
Множество оленей, преследуемых бесчисленной стаей собак, промчалось мимо носилок; затем множество охотников и загонщиков пешком и на лошадях въехало в деревню.
Наконец, показался сам император на отличном коне, окруженный семью или восемью офицерами. Заметив его, Флавий Климент, его жена и племянница быстро спустились с носилок и пошли к нему навстречу.