– Потом будет поздно, мальчик мой, – печально ответил старичок и встал, поняв, что собеседник не принимает его всерьез. – Впрочем, вы сами скоро увидите. Вы уже, несомненно, знаете о пропадающих. А их вы видели?
– Кого? – Вымученно вопросил журналист, и весь его вид говорил примерно следующее: топал бы ты, дед, отседова со своими фантазиями далеко и надолго.
Яков Степанович наклонился к нему и произнес тихо, но отчетливо:
– Мраморных людей…
Василий дернулся и внутренне завибрировал, словно червяк на крючке, которого резко подсекли и буквально вырвали из рыбьей пасти. Старичок Матвеев каким-то чудом уже перенесся на улицу и махал ему в окно рукой.
«Вот какой глупый мышонок», – опять пропел мамин голос.
– Серьезно?! Я должен заниматься такой дребеденью?! – Возопил Василий.
Одолеть старушкино послание он сумел только к концу рабочего дня, и негодование его прорвалось сквозь изрядно истончившуюся плотину терпения.
– Что тебя смущает? – Невинному выражению Маринкиной физиономии наносила урон злорадная улыбочка плотоядного аборигена.
– А то ты не знаешь! Могла бы сразу предупредить – ведь первой просматриваешь корреспонденцию!
– Вообще-то, первой знакомится Лидка, потому как отсортировывает объявления, поздравления, благодарности. Мне достаются исключительно жалобы и всяческие странности… Но конкретно данная странность – теперь не моя печаль.
Сахарова легким движением набросила на плечи ветровку. За скрытым опущенными жалюзи окном призывно прогудел подъехавший автомобиль: за Маринкой явился супруг, попутно забравший дочку из садика. Уже выходя, Марина бросила веселый взгляд на Василия:
– Желаю удачи, Твое Величество!
– Насть, чего она-то против меня имеет? – Шумский крутнулся на кресле.
– Думаю, ей, как и ВП, надоели опоздания и надоело прикрывать твою за… Затылочную часть. Вот и отдувайся!
– Фи, как грубо, Анастасия Алексеевна!
– Да в чем дело-то? – Тоха, не понимавший сути заварушки, заглядывал Василию через плечо, но, поскольку ничего не рассмотрел, просто выхватил письмо из его руки.
– Эй!
– Ребята, я ушла. Всем до свидания, – чопорно попрощалась Лида, не выказывая желания участвовать в общем хаосе, и преспокойно закрыла за собой дверь, не дослушав даже дружного: «Пока!»
Верстальщик тем временем прочитал послание и расхохотался: