На счастье Спиридона и этого парня, которого он тащил на себе, с парохода наконец подоспела лодка, отправленная за ними.
Уставший и мокрый, но невероятно счастливый, Спиридон вместе со спасенным парнем наконец забрался с лодки на борт парохода. Он слышал торжествующие крики со всех сторон, в этот момент кричали и хлопали от радости все люди вокруг. Вот же переполох устроил этот красивый барчук!
На твердой палубе парохода Спиридона встретил полный немолодой человек с бородой, представительный и серьезный, но такой добродушный с виду! Одет он был в шелковую рубашку и сюртук, а на ногах блестели начищенные высокие сапоги.
– Живой? – тревожно спрашивал он.
– Вроде живой, – отвечали после беглого осмотра люди.
– Несите Вацлава в каюту к доктору! – скомандовал он своим слугам.
Слуги подхватили Вацлава на руки, девчонка в голубом платье и со скомканным платком в руках побежала за ними.
– Здравствуйте! – барин протянул руку Спиридону. – Меня зовут Алексей Григорьевич Кузнецов, купец первой гильдии. Спасибо вам за спасение моего человека. И извините, что так получилось. Поскользнулся паренек на мокрой палубе, сами видели – тщедушный он, слабенький, худенький, молодой совсем.
– Здравия желаю, я – Спиридон Курилов, рядовой Забайкальского казачьего войска, Нерчинский конный полк, – ответил парень, пытаясь выжать промокшую насквозь гимнастерку, – не извиняйтесь, всякое бывает…
– Сейчас мои слуги помогут вам помыться и переодеться, а после милости прошу вас ко мне на завтрак.
Каюта для завтрака называлась столовая. Она была богато убрана, как и другие помещения судна. На столе – белоснежная скатерть, фарфоровая посуда, хрустальные бокалы и графины, мягкие льняные салфетки. За столом прислуживала та самая девушка в голубом платьице, неслышно передвигаясь по толстым коврам. Она приветливо улыбнулась Спиридону:
– Благодарю вас, вы спасли моего жениха. Садитесь, пожалуйста.
– Как тебя зовут?
– Беата, – ответила девушка.
– Как-то ты странно слова выговариваешь, – удивился Спиридон, – и имена у вас странные: Вацлав, Беата…
– А они поляки, – объяснил Кузнецов, – да-да, не удивляйтесь, самые настоящие поляки из Царства Польского. Фамилия Вацлава – Романовский, он из польских дворян и очень этим гордится. Его ни в коем случае нельзя называть моим слугой, а то обидится.