Правда мифа. Создание человека - страница 33

Сложно сказать, что действительно произошло между ранним человечеством и “червём” перед тем, как он стал незримым хищником витающим вокруг и пожирающим нашу осознанность, и одновременно, какой-то своей частью, чужеродным внедрением, в тело и сознание, самого человека. Что дало ему кармическое право на человечество? Какой-то долг человечества? Какая-то вина? Что символизирует спор Лилит и Адама о первенстве, о равенстве? Не удивлюсь, если он символизирует дела, “до земные”, “межпланетные”. Возможно, долг самой Земли перед Марсом, например. Когда-нибудь, мы поговорим и об этом. Но, так или иначе, Лилит, покинувшая Адама, вовсе его не покинула. С одной стороны, она стала страшным незримым демоном, блуждающим вокруг, и пожирающим человека с самых первых дней его рождения, с другой же, стала его собственным внутренним “хозяином”. Удивительно, что в былые века, в “эпоху возрождения”, например, Лилит изображали, тем самым “библейским змеем”, каковым она, по сути, и является. Например, в росписях Сикстинской капеллы Микеланджело, в сцене соблазнения Адама и Евы, “библейский змей” представлен, именно Лилит, в виде женщинв со змеиным телом вместо ног. И это не единственный пример. Похоже, что в то время этот интересный момент не был тайной. А вот, эпизод из наставления 124 “определение пола” второго тома “Учения храма”. В нём, кратко и косвенно, но, на мой взгляд, очень интересно, говорится всё о том же “черве”:

…Вышеописанные условия никогда бы не могли быть установлены, если бы не широкое разделение между мужскими и женскими душами, которые пришли к существованию как одно, но разъединились в Третьей и Четвёртой коренных расах. В результате великого греха, вызвавшего разделение душ, были приведены к манифестации орды чувственных элементалов, осуществивших разделение между органами и функциями зачатия и рождения в низших формах жизни…

Ну а теперь, если уж мы заговорили о теме женского освобождения и женщинах вообще, есть смысл затронуть ещё одну тему.

Возможно, ты обратил внимание на тот факт, что ситуация первого появления женщин на земле, первого в принципе, очень показательна, и странно знакома. Казалось бы, с тех древнейших пор произошло множество фундаментальных изменений, приход Чикшулубского метеорита, вообще, в каком-то смысле, обнулил человечество, и тем не менее, след того древнейшего события, по-прежнему на лицо. Под древнейшим событием, я, в первую очередь, подразумеваю факт вытеснения, изгнания женщин из древнейших первых людей, как, чего-то чуждого, неприятного, негодного. Удивительно, что в современных языках, до сих пор, несмотря на невероятное количество изменений, произошедших с ними, со времён гипотетического праязыка, до сих пор, совершенно естественно присутствует мужчина, как – человек, и женщина, как то, что определяется – относительно мужчины. Причём, мы можем видеть это, как в языках славянских, так и в языках европейских, и даже, казалось бы, совершенно ином, китайском языке. В русском языке, например, наименование “мужчина” и “женщина”, не являются первичными. Мужчина, это человек “мужьего чина”, и женщина – соответственно, “чина женьего”. “Чинить” – делать, то есть, “чин”, это твоя функция, что ты делаешь. Первичными, как ни странно, являются наименования – “муж” и “жена”. Муж – можущий, можащий, действующий, активный, а жена, сокращение от – замужена. То есть та, кто определяется относительно своего мужчины-мужа. Да, кто является неопределённым, почти безличным, ресурсом, сырьём, где-то там, за ним. Почему безличным? Можно вспомнить, как в знаменитом литературном произведении “Унесённые ветром”, официально именовали чету Скарлет и Ретта Батлера. Помнишь? Их именовали – мистер и миссис Рэтт Батлер. То есть, вся определённость, вся конкретика – это он, она же – лишь безличное наполнение этой конкретики, присоединяющееся к ней, обретающее её. И ведь это – не только тогда, и не только там. Что означает, например, слово невеста? Для всё тех же, поклонниц Лилит, очень соблазнительно видеть здесь, некую “весту”, или что-нибудь, о “ведании”, но, в свете всего вышесказанного, всё, по-моему, очевидно, невеста, это – “не весть что”. Аморфность, отсутствие определённости, которую она обретёт, лишь в лице мужа. Казалось бы, всё давным-давно не так. Женщины прошли огромный путь. Путь освобождения, путь ответственности. Но в языке, всё по-прежнему. И если бы только в языке. Над женщинами по-прежнему довлеет комплекс “изгнанных негодных”. Страшная, неизбывная обида на мужчину за то, что она, как кажется, нуждается в нём больше, чем он в ней, что он, может существовать и “сам по себе”, тогда как она, будучи незамужней – “не состоялась”. Постоянное раздвоение, неустанного утверждения своей независимости, и столь же неустанного, принуждения мужчины к тому, чтобы он взял на себя ответственность за неё. И многое-многое другое. Сложно сказать, сможет ли помочь женщинам, распутать противоречие их позиции, знание о настоящей, древнейшей причине этих противоречий. Надеюсь.