– Ты доверяешь ей? – спрашивает он, смотря то на Никс, то на меня.
– Я доверю ей свою жизнь, – отвечаю я, ведь раз ребята доверяют ей и Святому, то и я тоже. – Каков план?
– Собирай сумку, – говорит Бен. – Никс останется с тобой, а мне нужно кое-что забрать из своей комнаты. Я вернусь сюда минут через десять.
Я киваю, и Бен заходит за угол здания.
Не обращая внимания на бормочущую себе под нос Никс, я спешу к своей комнате, и, последовав за мной, она подталкивает меня, когда я перелезаю через окно.
– Твоя комната похожа на чулан для метел, – шепчет она, оказавшись в комнате. В ответ на замечание я рассматриваю маленькую комнату, мысленно соглашаясь с ней.
– Я проводила здесь не так уж много времени.
Зачем я оправдываюсь?
Я поднимаю с пола пластиковую крышку, бумагу и салфетку, после чего выкидываю их в мусор. Сумки, которые я привезла с собой, находятся в другом месте под замком. Вероятно, это делается для того, чтобы попытаться свести к минимуму вероятность побега из этого места. Никс смотрит на то, как я, подняв с пола пакет, бросаю в него одежду и туалетные принадлежности. Закончив, я заглядываю в него и понимаю, что он не заполнен даже наполовину.
– Готова? – спрашиваю я, выпрямляясь.
Никс вздрагивает, а затем кивает. Она вылезает из окна первой, я же выпрыгиваю вслед за ней, легко приземляясь на траву. Мы добегаем до леса, где я прислоняюсь к дереву, сбросив с плеча свой импровизированный рюкзак. Я осматриваю костяшки пальцев, которые саднили после подвальной драки с Бенджамином; щека тоже все еще болит. Не думаю, что он хотел ударить меня так сильно, да еще и в мягкой перчатке, но какая бы нежная она ни была на ощупь, наутро после нее могут появиться синяки.
– Чему он тебя учил? – спрашивает Никс.
Она стоит напротив меня, прислонившись к дереву и засунув руки в карманы.
– Драться, – отвечаю я. – Наша тренировка лучше, чем любительские занятия по самообороне, которыми может похвастаться программа.
– Чему-нибудь еще?
– Терпению. Это еще одна вещь, которая с самого начала не была моим коньком.
– Мало кому удается проявлять терпение.
– А еще я учил ее стрелять, – раздается голос Бенджамина, который словно материализуется из темноты.
От того, как бесшумно он двигается, мне становится жутко.
Сейчас он одет в темные одежды, соответствующие Никс, а за его плечом висит черная сумка. Он протягивает ее мне, и только через секунду я понимаю, что, должно быть, он достал ее из кладовки, потому что на ней прикреплена бирка с моим именем, сделанная из хлипкого кусочка картона. Я забираю у Бена свою сумку и, быстро запихнув в нее пакет, застегиваю молнию.