В заднем кармане джинсов неистово хрюкал телефон.
Выслушав рассказ, Сашка не придумал ничего лучше, как сесть рядом с девушкой на диван и обнять обеими руками.
– Ну ты, мать, даешь.
Она шмыгнула носом, спрятала лицо на его груди.
– Не тем даю.
– Похоже на то. Выпьешь что-нибудь?
– А что есть?
– Немного вискаря осталось. Для дома, для семьи.
Она кивнула. Сашка сходил на кухню, налил виски в маленькую рюмку. Подумал, не плеснуть ли себе, но решил, что тогда это будет уже пьянка, в то время как одна маленькая рюмочка для леди – это медицинская помощь.
– Телефон выключила? – спросил он, когда Юля вернула опустошенный наперсток и устроилась в углу дивана, подтянув к себе ноги.
– Да. Но он успел прислать какое-то сообщение. Даже читать не хочу.
– И не надо пока. Утром на свежую голову решишь, что с этим делать. Здесь тебя никто не найдет, а завтра посмотрим.
– Спасибо тебе, Саш. – Она протянула к нему руки. Он великодушно позволил себя облапать.
Через час, после душа и вечернего чая с вафлями, Юля угомонилась, легла на диване у стенки. Он укрыл ее, поправил подушку. С внезапно нахлынувшей нежностью оглядел торчащие из-под одеяла голые коленки, джинсы и блузку на спинке стула, скомканные носки на полу. Подумал: «Чистая дружба между мужчиной и женщиной, конечно, существует. Но… всегда есть это проклятое «но».
Сашка не сказал бы за всех женщин – им лучше знать, что у них на уме, – но за мужчин мог сказать определенно: водя чистую дружбу с женщиной, ты никогда не забываешь, что у этого друга, черт побери, есть сиськи, и при определенных обстоятельствах ты бы с удовольствием познакомился с ними поближе, даже рискуя разрушить магию истинного товарищества. Это какое-то древнее проклятие, не иначе.
Он лег рядом, не раздеваясь. Накрылся краем одеяла, повернулся спиной к Юле и стал смотреть телевизор. Шел боевик с Томом Крузом.
– Саш, – раздалось за спиной.
Он развернулся, вгляделся в бледный овал ее лица.
– Да, Юль?
– Что у нас с ним случилось, как ты думаешь? Почему вообще такое случается?
Он ответил не сразу. По его разумению, вопрос «почему умирает любовь?» простительно задавать в шестнадцать лет, но уж никак не на четвертом десятке.
– Мой ответ тебе не понравится.
– И всё же.
Сашка вздохнул.
– Он влюбился в твой голос. Познав тебя в реальной жизни, он понял, что… – Саня замялся. Юля толкнула его в бок. – …что ты – обычная, каких много. Извини уж.