– М… м…
Михаил усмехнулся.
– Вот так вот! Вот как хорошо я обмазываю непослушных девочек. И горлышко обмазываю и язычок.
И в следующее мгновение произошло ужасное. Он протолкнул пальцы ещё глубже в её рот, и Лена не знала, как это стерпеть. Сразу же захотела закашлять, но не могла. Чтобы она не сопротивлялась, второй рукой он начал давить на её лоб, таким образом заставляя её слегка откинуть голову назад. Средним пальчиком он начал теребить её маленький язычок, поглаживал и сдавливал её гланды.
– Вот так вот, хорошо измажем твоё горлышко, – язвительно сказал Михаил. В этот момент Лена не выдержала и обеими руками потянулась к своему ротику и схватила его за запястье.
– Что такое, хочешь мне помешать? – язвительно спросил Михаил. – Живо руки убрала.
И Лена подчинилась. Она посмотрела ему в глаза и медленно убрала руки вниз, а он жестоко продолжил пальчиками играться с её ротиком. Ещё раз прошёлся по её гландам и основанию языка, и снова Лена почувствовала, как в её горло стекает эта жижа. А ведь её нельзя глотать. Получается, он заставляет её это делать. Нарушает правила.
Он почти всю её измазал, и этим тоже нарушает правила, но ему всё равно. Он ведь учитель, он не должен делать ничего такого, но делает. Лена терпела и больше не пыталась сопротивляться.
– А теперь разворачивайся, – неожиданно приказал Михаил.
– Что? – чуть ли не в ужасе произнесла Лена.
– Я сказал, разворачивайся, потрём твою спинку.
В этот момент он потянулся к её промежности и ещё раз влажными пальчиками потеребил её клитор. Лена ничего говорить больше не стала, только еле слышно слезливо мыкнула и начала разворачиваться. Уже поняла, что сегодня он её замучает. Взялся за неё основательно и не отстанет, пока ему это не надоест. А ей остаётся только терпеть.
И она начала разворачиваться. Медленно повернулась на бочок, а потом легла на живот, а сама уже плакала. Чувствовала, что у неё уже всё-всё-всё чешется: и грудь, и лицо, и губы, язык и горло. Ей даже казалось, что у неё чешется желудок.
Языком она тёрла своё небо и с каждой следующей секундой чувствовала всё большее раздражение. Она понимала, что нельзя так делать, но забывалась и тёрла языком небо снова и снова. Михаил тем временем с большим удовольствием приложил влажные ладони к её попке и начал игриво пожимать.