Погодка была под стать его настроению.
Синее-синее небо без единого облачка. Утренняя прохлада ещё не прошла, и её разгоняло яркое солнце, возвышавшееся над сопками полуострова Чуркин, заслоняющего бухту Золотого Рога от просторов Уссурийского залива.
Невольно всплыли в памяти рассказы Лёхи о замечательном городе Владивосток, в котором ему сейчас предстоит учиться, а потом, возможно, и возвращаться сюда после длительных рейсов.
Прищурившись при взгляде на яркое светило, Лёнька подмигнул ему и сбежал по бетонной лестнице, прикрытой тенью высоких деревьев, к остановке автобуса.
Остановка оказалась пустой, что свидетельствовало о том, что автобус недавно ушёл, и Лёнька, не захотев терять драгоценное время, решил идти до Морвокзала пешком.
Багаж он так и не удосужился забрать из камеры хранения, поэтому минут через десять только с портфелем в руках подошёл к площади железнодорожного вокзала.
Пройдя площадь, он по виадуку над железнодорожными путями прошёл к Морвокзалу, блистающему огромными окнами на переднем фасаде.
Как пройти к причалам, он ещё не знал и, обогнув вокзал, вышел на площадку, огороженную стальными леерами, чем-то напоминающими судовые.
Заворожённый открывшимся видом, он приблизился к ним и, опёршись на ещё влажные от утренней росы леера, принялся рассматривать бухту с множеством находившихся в ней судов.
У причалов мыса Чуркин стояли так знакомые по Мурманску большие морозильные траулеры и перегрузчики. Справа просматривались плавучие доки судоремонтного завода, а слева, у стенки, в одну струнку вырисовывались летящие силуэты военных кораблей. Внизу, под площадкой, с которой он любовался видами бухты, располагался причал с железнодорожными путями, где был пришвартован белоснежный пассажирский лайнер.
Лёнька несколько раз бывал в порту Мурманска, куда их роту приводили для разгрузки пришедших из рейсов рыбацких траулеров. Это были морские труженики, пропахшие рыбой и в многочисленных подтёках ржавчины на бортах.
Здесь же он увидел совсем другую картину.
Лайнер сверкал белизной, и его стремительные обводы свидетельствовали о том, насколько он быстроходен, а многочисленные квадратные иллюминаторы надстройки как бы показывали, что за ними скрыта какая-то тайна, которая невольно манила к себе, обещая комфорт и уют.
Слева, метрах в ста, тоже стояло пассажирское судно. Но как же оно разительно отличалось от «Орджоникидзе»!