Лёнька впитывал всё то, что говорили парни. Его всё интересовало. Тем более что отход был назначен на завтра, и он сам сможет воочию увидеть всё то, о чём ему сейчас рассказывали парни.
Одним из главных правил являлось то, что курсанты с восьми утра работают в машинном отделении до обеда. Обед – в двенадцать часов, а потом им выделяются четыре часа на работу над составлением отчёта по практике. На вопрос Лёньки «Ну и что, составили уже отчёт?» Василий с полной серьёзностью ответил:
– Конечно нет, – чем вызвал всеобщий смех, а Саша указал на Мишу:
– Он у нас голова. Мы ждём, когда он начнёт, так мы и передерём у него. Ну а если и Данилов присоединится к нему, – он кивнул на скромно сидящего в стороне Сергея, – то у нас с отчётами всё будет в ажуре, – и рассмеялся громче всех.
Разговор так и продолжался бы до бесконечности, если бы Василий не взглянул на часы.
– О! – делано удивился он. – Мужики! Мы так за базаром и обед прозеваем. Давайте-ка собираться. Там, наверное, экипаж уже заканчивает харчить, так что нам подгребаться пора.
– Да не боѝсь ты, Гусев, тебя там никто не засамолётит, – вновь подшутил над Василием Саша.
Василий с полной серьёзностью отреагировал на его нелестное замечание:
– А ты, Шастин, вообще, если не хочешь идти, так и сиди тут и соси лапу дикого дикобраза, а без меня обеды не проходят. Вы все, как хотите, а я пошёл. – Он поднялся с кровати, где сидел во время разговора, и направился к двери.
– Обожди, Вась, ты чё, я же пошутил! – подскочил со стула Шастин и последовал за Василием.
А тот, обернувшись к Лёньке, с удивлением посмотрел на него:
– А ты чё, не пойдёшь, что ли?
– Почему? Пойду, – удивился Лёнька и, поднявшись со стула, пояснил: – Так я же не знаю, куда идти.
– Иди следом за мной и не ошибёшься, – веско изрёк Василий и для верности подкрепил свои слова энергичным жестом.
Из соседних кают начали выходить парни, и толпа голодных курсантов с шутками и прибаутками двинулась в направлении столовой.
Столовая для экипажа имела два входа. Один – от ресторанного камбуза, а другой – со стороны кают второго класса, который проходил через уголок отдыха экипажа, где стояло несколько диванов и столиков для игры в домино и шешь-бешь. На столиках и сейчас в беспорядке лежали домино и коробки для шахмат и шашек, а диваны оказались завалены подшивками газет. В одной из переборок виднелись прорезанные квадратные отверстия, сквозь которые выглядывали линзы киноаппаратов.