«…Алесю уже позвала, она придет» – заканчивается сообщение.
Похвально, княжна, что в прошлый раз услышала меня насчет барышни. Но думаю, придет не только Алеся. Еще и Лиза Бесонова.
Ох, чувствую, ждет меня нешуточный цветник. Но сходить стоит – связи с обществом, будь они не ладны. Да и хоть развеюсь после тяжелого переговорного дня.
Луна выглядывает из-за черных туч и отражается в блестящем капоте «Майбаха». Я стою уже минут пятнадцать у ворот резиденции Волконских, а Анфисы всё нет и нет.
Рррр…женщины.
Потому-то Фалгор Феникс никогда не женился. Пока ждешь наряжающуюся супругу, пропустишь все войны. А вообще, у меня обет безбрачия. Я давал его павшему другу Джигану, Префекту Белых ангелов. Хотя, опять же, срок целибата давно прошел. Полсотни лет назад Джигана смертельно ранил вождь зеленомордых. Держа на руках умирающего Префекта, я поклялся, что не будет у меня семьи, пока не опустошу Бумбу-бумбу, планету-цитадель зеленомордых.
Годы прошли, Бумба-бумба давно разбомблена, но у меня еще полсотни разных обетов. Множество взваленных на себя клятв. Про безбрачие ни в одном из них больше не говорится. А вот гусей есть мне категорически нельзя. Вовсе не из-за клятвы, а чтобы сохранить честное лицо. Однажды гогот дикой стаи предупредил о засаде врага. Могло полечь очень много народу, и его полегло, кстати, но только на стороне противника. Мы сами обошлись без потерь, прошли по саму краю лезвия и одержали бескровную победу. На радостях я сдуру брякнул, что больше не вкушу гусятины. Гулявший рядом хронист тут же это записал. Вскоре хроника «Как гуси Фениксов спасли» разлетелась по всем аристократическим салонам Постимпериуса. Многих безумно впечатлила эта история. Знаменитости раздули шумиху, драматурги раскрутили рядовую битву до целого героического эпоса. Дальше – безумнее. Поэты слагали стихи в честь гусей, актеры наряжались на сценах в невзрачных серых птиц и ярких золотых легионеров. Мои необдуманные слова о гусятине декларировали во всех театрах. У дам появилась мода заводить ручного гуся и всюду водить птицу на поводке. Неудивительно, что позже, на званых обедах, когда на столе резали жареную птицу, меня одного обламывали со словами: «Золотой лорд, конечно-конечно, вам не предлагаем. Мы помним и чтим ваш великий обет».