Она выкачала у него всё пламя и ушла. Она внушила ему надежду, ходила с ним, рассказывала ему всё… Усыпляла его бдительность лишь для того, чтобы он заснул. Ей нужен был огонь, и она его получила. Предательство… Второе предательство в его жизни.
От отчаяния он побежал к Часовщику, но тот лишь развёл руками. Верно, без огня ему не вернуться домой. Но Гео не собирался сдаваться.
Инга заснула сразу. Сейчас, свернувшись калачиком на диване, она выглядела очень мило. Бежевое пальто начинало покрываться узорами инея, во всю плясавшего на коже. Короткие кудрявые волосы разметались по подушке. Она дышала тихо и скомкано, будто не желая, чтобы её слышали. И, положив руки под голову… Спала.
Гео смотрел на неё и думал – что ей снится? Мать? Сестра? Они, наверное, сейчас в больнице в тревожном ожидании новостей. А может, она войдёт в сон к отцу, которого так долго не видела. Кто знает…
В какой-то момент ему стало жаль. Но парень резко отогнал эту мысль. Нет, если он будет жалеть, то не сможет сделать задуманное. А он должен. Как поступили с ним, так же поступит он. Всё честно! У него забрали огонь, значит и он его отберёт… Лишь ради этого он спас эту назойливую девчонку от Солнца!
Рука Инги свалилась с дивана. Задравшийся рукав призывно обнажил запястье. Всё, пора. Дальше тянуть нельзя.
Гео упруго поднялся с кресла. Подошел, опускаясь на корточки рядом с девушкой. На её спящем лице было спокойно-безмятежное выражение. Ей снится что-то хорошее. Интересно, его лицо было таким же?
Парень положил два пальца на тонкое запястье. Весь огонь человека можно выкачать за шестьдесят ударов. Но если останется хоть один, ничего не изменится. Пятьдесят девять ударов не зажгут сердце погасшего. И пока в горящем теплится единственный удар, он не потухнет. Хотя бы один удар…
Раз, два, три…
Огонь в груди Инги забился сильнее. Он текуче струился по руке к запястью и проникал… В его тело. Парень ощутил это тепло. Такое нежное, такое долгожданное и вожделенное. Тепло жизни, возвращающейся к нему.
Четыре, пять, шесть, семь…
От наслаждения он хотел закрыть глаза, но не смог. Перед взором упрямо поселилось лицо Инги, такое же безмятежное и спокойное. К нему возвращается жизнь… Которую он отнимает у другого.
Десять, одиннадцать, двенадцать…
Нет, всё правильно! Всё справедливо. Его обманули, и он имеет право обмануть. Имеет… Да… Он же хочет вернуться домой?