Да, она солгала, когда сказала, что сменила ту. В первый момент, когда переступила порог гильдии, хотела, даже очень. Но смена специализации означала, что ей придется попрощаться с навыками, чтобы получить другие. А как это сделать, если только благодаря им она выжила, сумела всего добиться? Вот и пришлось лгать, чтобы перестать представлять интерес для элементалистов. Получилось, до последнего никто не догадался.
Жаль их, просто слов нет. Однако будь возможность повернуть время вспять, все равно утаила бы, что осталась призраком. На этот раз совершенно точно им. Так ведь звучала ее специализация, когда она стояла в светящемся коконе в стенах своей гильдии. Уже больше не адепт, и не ассасин. Она действительно стала им.
Лао Тис Хлуо встречал каменным капюшоном над своими стенами, которым словно бы закрывался от надоедливого солнечного света. От дождя почти наверняка защищал лучше. На взгляд Халльвеги, солнце можно было и пропустить.
Городские стены, авантюристы, шагающие по светлой желтой песчаной вездесущей дорожке. Как же она по всему этому соскучилась!
Шаг за ворота, и камень свалился с души. Как обычно, стоило только пересечь некую невидимую черту, как чувство опасности таяло и пропадало. Теперь она дома, под надежной защитой.
Бегом направилась к центральной площади. Ни единого знакомого лица. Поймала себя на глупой мысли, что ожидает в каждом встречном увидеть поджидающего ее Вегара. Привычка, наверное, или знание, что друг всегда ждет ее возвращения. Несмотря ни на что.
Парня обнаружила в гостиной собственного дома на втором этаже. Вегар сидел на краю стола и смотрел в окно, занавешенное полупрозрачной светлой занавеской. Только в собственной комнате парень предпочитал иные тона, здесь распоряжался его отец.
– Вега! – Халльвега метнулась к столу, залетела на него и навалилась на спину друга. – Я вернулась!
– К-Халль, – закашлялся Вегар от неожиданной попытки удушения, когда его шею стиснули с неожиданной силой. С трудом повернул голову вбок. – Ты меня задушишь.
– Да? – вскинулась Халльвега. И пискнула, когда ее вдруг сгребли в охапку и усадили на колени, перетащив на ту сторону стола.
– С возвращением, Халль, – сжали в объятиях сильные теплые руки. В пушистую макушку уткнулись носом. Дальнейшее признание прозвучало едва слышно. – Я волновался.