Мужчины начали с того, что сгребли листья, ветки, шишки и перья. Показалась отвердевшая подстилка из частично разложившихся иголок, почек и тонких корней. Ярко-желтые и снежно-белые грибные нити покрывали эти расчлененные фрагменты леса, этот коллаж из детрита[11], почти как марля на моей поцарапанной коленке. В этом волокнистом лоскутном одеяле ползали улитки и ногохвостки, пауки и муравьи. Чтобы забраться глубже, дядя Джек снял заступом гниющий слой толщиной с лезвие. Под этим ковром поблескивал гумус – настолько разложившийся, что походил на пасту из темного какао, сахара и сливок, из которой мама делала нам горячий шоколад. Я сосредоточенно жевала березовый грунт. Забавно, но никто из родственников – ни брат, ни сестра, ни родители – никогда не дразнил меня за поедание земли. Мама сказала, что забирает Робин и Келли на блины, но я не собиралась пропустить эту драму. Когда мужчины вскрывали очередной слой, в пористых комьях, отброшенных в сторону, извивались многоножки и мокрицы.
– Sacrébleu![12] – выругался дедушка.
Тонкие корни в слое гумуса стали плотными, как тюк сена. Но дед был самым стойким человеком, которого я когда-либо знала. Однажды, когда он в одиночку валил кедр бензопилой, ветка срезала ему ухо. Он обмотал голову рубашкой, чтобы остановить кровотечение, поискал потерю под ветками, нашел и проехал тридцать километров до дома. Отец и дядя Джек отвезли его в больницу, где доктор целый час пришивал ухо.
Джиггс только тихо скулил. Дед взял заступ и стал крошить спутанные корневища. Почти непробиваемые корни, образовавшие плетеную корзину земляных тонов. Приглушенные оттенки белого, серого, коричневого и черного. Теплая палитра умбры и охры.
Я наслаждалась своим шоколадно-сладким гумусом, пока мужчины пробивались в подземный мир.
Дядя Джек с отцом сняли слой гумуса и добрались до минеральной почвы. Они счистили рядом с уборной всю лесную подстилку – опад и слой перегноя – на ширину в две лопаты. Заблестел мелкий светлый песок, такой белый, что казался снегом. Позже я узнала, что подобные поверхностные слои есть у большинства почв в этой гористой местности, словно сильные проливные дожди убрали из них всю жизнь. Возможно, песок на пляжах имеет такой бледный цвет, потому что штормы вымывают из него кровь жуков и грибные нити. Среди этих поблекших минеральных зерен армию корней пронизывали еще более плотные заросли грибниц, которые высасывали из верхнего горизонта почвы все оставшиеся питательные вещества.