По всему плавучему дому у бабушки Марты стояли ведра для сбора дождевой воды, я сбегала и принесла полное. Привязав веревку к ручке, я спустила его так, чтобы Джиггс мог упереться в него передними лапами и попить.
Потребовался еще час и много ругательств на французском, прежде чем мужчины вчетвером легли на живот плечом к плечу и, свесившись по пояс в расширенное отверстие, ухватили собаку за передние лапы.
– Раз, два, три! – крикнули они.
Джиггс пронзительно завизжал, когда его вытащили из жижи. Отряхнувшись, он ступил на опору, образованную плетеным ковром из яркоокрашенных корней, и, моргая, побрел ко мне; к заляпанной рыже-черно-белой шерсти пристали клочья туалетной бумаги. Он не мог даже вилять хвостом. Уставшие мужчины достали сигареты и устроили перекур. Я прошептала:
– Давай, мальчик, – и через несколько шагов мы ринулись в озеро отмываться.
Потом я сидела на берегу и бросала в воду деревяшки. Джиггс приносил их. Ни он, ни я не подозревали, что его приключение открыло передо мной целый новый мир. Мир корней, минералов и пород, которые составляли почву. Грибы, жуки и черви. Вода, питательные вещества и углерод, проходящие через почву, ручьи и деревья.
Каждое лето в плавучих жилищах на озере Мейбл я знакомилась с секретами моих предков, отцов и сыновей, которые всю жизнь занимались валкой леса. Делом, которое вошло в нашу плоть и кровь. Дождевые леса, которые вырубала моя семья, казались неуничтожимыми: огромные старые деревья выступали хранителями сообщества. Важно, что в какой-то момент заготовители останавливались и тщательно оценивали природу тех или иных деревьев, подлежащих рубке. Из-за транспортировки по лоткам-водоводам и рекам эти лесозаготовки шли медленно и не отличались размахом, уже позже грузовики и дороги позволили увеличить масштабы работ. Что же лесозаготовительная компания в горах Лиллуэт делала совершенно неправильно?
Папа любил рассказывать Робин, Келли и мне о своей юности в лесах. Глаза у нас округлялись, как у сумасшедших, – особенно когда истории оказывались жуткими. Например, как дядя Уилфред потерял палец в петле, обернутой вокруг сосны белой, которую тащил Принс – серый тяжеловоз весом в две тысячи фунтов. Дедушка остановил Принса только тогда, когда Уилфред заорал громче бензопилы. Или как на спину деду рухнул со свистом кедровый ствол, после чего он слегка сутулился всю оставшуюся жизнь. В каком-то смысле им повезло: лесозаготовители погибали регулярно. Одни под падающими деревьями, другие под стволами, которые волокли лошади. Кого-то раздавило между налетающими друг на друга бревнами на реке; кому-то оторвало руки динамитом, применявшимся для разрушения заторов на реке Шусвап.