Но с кухонным Васькой она жила в дружбе! Они никогда не дрались, и Нена даже, по-видимому, к нему благоволила. Она обнюхивала Ваську со всех сторон, и он при этом даже не выказывал страха перед Неной. Чтобы поддразнить Нену, я иногда, держа ее за ошейник, приглашал Ваську к ее чашке. Надо было видеть, что делалось в эти минуты с Неной, какие муки собственника испытывала она за свои куски: она вырывалась из рук, визжала от нетерпения. А Васька, зная всю эту игру, неторопливо выбирал кусок и медленно шел с ним на лестницу. Со всех ног, с визгом нетерпения бросалась Нена за похитителем, в одно мгновение настигала его и вырывала кусок из зубов Васьки, не причиняя ему, однако, при этом никакой физической неприятности…
Везде в магазинах и на улицах Нена обращала на себя внимание. Ее знали всюду на Кузнецком мосту, на углу которого мы в то время жили, – незнакомые люди подходили ко мне и спрашивали, чья это собака и что это за порода. И это внимание к Нене доставляло мне истинное удовольствие.
Когда в Москве открылась собачья выставка, я нашел время сидеть там с Неной целыми днями и принял как нечто должное, когда Нене жюри присудили золотую медаль и большую серебряную. Аттестат об этом я повесил дома над ее ковриком.
Мне приходилось за это время несколько раз уезжать по делам в Петербург и расставаться с Неной – и после разлуки мы оба одинаково радовались встречам. Нена бросалась мне на грудь и как-то в мгновение ока проводила горячим языком по всему моему лицу, я бранился, но в душе был доволен. Домашние мне рассказывали, что без меня Нена ходила как потерянная и сразу находила себя при моем возвращении – она успокаивалась и без особого приглашения снова переселялась на ночь в мою комнату.
Больше года прожили мы с Неной в Москве. За это время она обзавелась новой семьей – опять четверо, – на этот раз три сына и одна дочка. Из них особенно хорош был один, – такого красивого щенка я не видывал: он был весь серый, и лишь на груди во всю ее ширину расходился четырехконечный правильный крест. Казалось, что он вырисован был по линейке. Увы, все четверо погибли, прожив около двух месяцев. У сибирских собак щенята обычно в Европе не выживают: так называемая чума, которой подвержены все европейские собаки и против которой у них, по-видимому, выработалось в организме противоядие, для сибирских щенят смертельна.