Я тогда выслушала его ругань молча и надеялась выплакаться, уткнувшись маме в коленки, но она приняла папину сторону. И с тех пор я маме про футбол ни слова не сказала.
– Чао, мам. – Я чмокнула ее в щеку и ринулась к двери, за которой открывалась свобода. – Я передам от тебя привет сеньоре Фонг.
– Бери трубку, когда я буду звонить!
Свой дешевый мобильник я засунула поглубже в рюкзак. На счету все равно не было денег. Но об этом мама не знала.
– Чао, te quiero, люблю! – Я послала маме воздушный поцелуй и метнулась к порогу, пока она меня не остановила.
У закрытой металлической двери нашей квартиры я на миг замерла, но маминого «люблю» в ответ не услышала.
У соседа гремел хит «Моя братва», и под эту ритмичную песню я поскакала вперед. Я среза́ла дорогу, пробегая между домами из шлакоблока и хибарами, ныряла во все щели нашего района 7 Сентября. Когда я домчалась до автобусной остановки, музыка давно осталась позади, но ее ритм – тум-тум-тум – все еще бился во мне. Сто сорок второй автобус показался из-за угла, едва я посмотрела на часы. Было без двадцати три.
– Вы не опоздали! – Я одарила водителя благодарной улыбкой, а сама быстренько просканировала свой ученический проездной. Сканер пикнул, я мысленно возблагодарила Святую Деву. Вообще-то я не могла себе позволить расходы на проезд, но до футбольного поля в парке Иригойен пешком из нашего района топать далековато.
– Ну, тебе повезло, – сказал водитель. – Ради сегодняшнего матча «Сентраля» пустили дополнительные рейсы. Большая часть «Скаундрелс» уже на «Хиганте де Арройито», а я буду болеть за команду прямо здесь, сидя за рулем[3]. – Он улыбнулся и показал мне краешек желтой с синим футболки из-под потертой синей форменной куртки на пуговицах. – Ты ведь на стадион едешь?
Мне не хотелось давать ему повод для дружеской болтовни, так что я просто пожала плечами и села на подходящее место.
Черный дерматин кресла потрескался, желтоватая набивка лезла наружу, зато я по крайней мере устроилась достаточно далеко от немолодой парочки, которая лизалась на заднем сиденье и от какого-то мужика справа, пялившего на меня масленые глазки.
Автобус прибавил скорость, и наш район остался позади. Гул мотора и тепло от печки убаюкивали меня, и я сонно смотрела в окно на деревья, еще по-августовски голые, и на стаи птиц, которые пока не улетели на север, в теплые края.