Не имея, что отстаивать – ни своих прав, которых никто не оспаривает, ни своей свободы, на которую никто не покушается, – граждане все менее пристально следят за поведением своего вождя; понемногу они теряют бдительность и в конце концов освобождают себя от всех забот с тем, чтобы насладиться под сенью законов спокойной жизнью.
Так, по мере удаления от бурной эпохи установления государственного строя свобода неприметно теряется из виду. Для усыпления умов необходимо лишь предоставить вещам идти своим чередом. Не всегда, однако, наверху полагаются на одно лишь могущество времени.
Иной раз утверждение деспотизма проходит в веселье. Ничего, кроме игр и празднеств, плясок и песен. За этими играми, однако, народ не видит того зла, которое ему готовят, и предается удовольствиям, оглашая воздух радостными песнями.
Между тем как безрассудные предаются радости, мудрый уже провидит несчастья, грозящие отечеству, несчастья, от которых – придет день – оно должно будет погибнуть; он усматривает в этих празднествах первые шаги от сильной власти к деспотизму, он замечает увитые цветами цепи, готовые упасть на плечи своих сограждан.
Вначале государи всегда ведут народы к рабству по дорогам, усыпанным цветами. Сперва они не скупятся на устройство празднеств, но, поскольку эти празднества не могут продолжаться постоянно, если не располагаешь безмерной добычей, то государи стараются открыть постоянный источник развращения народа; они поощряют ремесла, стремятся добиться расцвета торговли и установления неравенства состояний, всегда влекущего за собой роскошь.
Государи ничем не пренебрегают ради поощрения роскоши, они выставляют ее на зависть другим, они первыми бросают в сердца семена разврата. Если не все из них проповедуют роскошь своим примером, они все-таки отказываются бороться с нею. При Августе сенат неоднократно предлагал реформу нравов и роскоши, реформу, над которой император вынужден был трудиться в силу своих обязанностей цензора; но он всегда искусно обходил эти докучливые требования.
Распространение торговли и роскоши всегда имеет слишком губительные последствия для наций добродетельных, чтобы не остановиться на их сущности.
Торговля требует, чтобы различные народы сносились между собой. Доставляя всем плоды различных стран, торговля делает их рабами новых потребностей и знакомит с новыми наслаждениями, она изнеживает, прививая вкус к излишествам, и развращает роскошью.